Господдержка меняет направление. Система субсидирования агросектора снова корректируется
Господдержка меняет направление. Система субсидирования агросектора снова корректируется
В этом году на поддержку сельского хозяйства направят свыше 303 млрд руб. — почти на 62 млрд руб. больше планового объема финансирования в 2018-м. Однако участники рынка готовятся к тому, что размер субсидий станет меньше из-за изменений в правилах их распределения, и не понимают логики некоторых нововведений
В 2019 году на поддержку сельского хозяйства из федерального бюджета предполагается направить 303,6 млрд руб. против примерно 242 млрд руб., изначально предусмотренных в 2018-м. При этом Минсельхоз внес поправки в систему выделения субсидий. В частности, скорректированы подходы к возмещению части прямых понесенных затрат при реализации проектов, к субсидированию агрострахования, к несвязанной поддержке в растениеводстве. Кроме того, изменится формат «единой» субсидии. В обновленной госпрограмме развития АПК появились и новые направления: федеральные проекты создания системы поддержки фермерства и развития сельской кооперации, а также цифрового сельского хозяйства. Правда, по последнему финансирование на этот год не предусмотрено. Зато по сравнению с 2018-м значительно увеличена поддержка экспорта — с 1,3 млрд руб. до 38,8 млрд руб. В целом 2019 год должен стать переходным в совершенствовании системы господдержки, заявляет Минсельхоз.
Поддержка плюс развитие
С 2020 года агроведомство планирует объединить «единую» субсидию, несвязанную погектарную поддержку и выплаты на повышение продуктивности в молочном животноводстве (на товарное молоко) и разделить их на две части — компенсирующую и стимулирующую. Первая нужна для поддержания уже достигнутых результатов в отрасли, вторая — для дальнейшего точечного развития производства той или иной продукции. Если какой-то регион полностью обеспечил себя мясом, молоком, овощами, то по этим направлениям ему не нужна такая компенсирующая часть поддержки, как тем, кто еще не достиг плановых показателей, поясняет замминистра сельского хозяйства Елена Фастова. При этом с помощью господдержки там можно мотивировать развитие других направлений: например, выращивание сои или рапса, переработку и т. д. Предварительно предполагается, что сначала соотношение компенсирующей и стимулирующей частей субсидии будет на уровне 50/50%, затем — 30/70%. «Надеюсь, что в дальнейшем оставим только стимулирующую часть единой субсидии», — сказала Фастова в феврале на конференции «Где маржа».
Минсельхоз проводит встречи с региональными аграрными ведомствами, обсуждает их приоритеты, при этом в расчет берутся и показатели соседей. Так, если в одном регионе не развито производство мяса птицы, но в соседнем наблюдается профицит, то нецелесообразно в первом поддерживать строительство птицекомплекса. По словам Фастовой, где-то уже есть разработанные программы и нужен толчок для активизации работы, а каким-то регионам нужно помочь определиться с приоритетами, чтобы в целом достичь баланса.
Российский зерновой союз давно настаивал на том, что субсидии нужно разделить на средства поддержки и развития, причем сделать последние защищенной статьей, поскольку исторически обычно как раз секвестируют именно средства развития, напоминает президент союза Аркадий Злочевский. «Но все будет зависеть от того, как в итоге будет реализовано это разделение», — говорит он.
Аналитик Института комплексных стратегических исследований (ИКСИ) Надежда Каныгина тоже считает такое решение теоретически правильным: по сути, это просто точечная поддержка отдельных проектов в регионах, при этом предполагается, что она будет более рациональной — деньги должны идти на то, в чем есть потребность. Однако пока непонятна схема определения приоритетных проектов и распределения средств. «Нужен механизм и экспертная поддержка, позволяющие грамотно определить эффективные направления развития с учетом ресурсов, потребностей и особенностей социально-экономического положения того или иного региона, — обращает внимание Каныгина. — Сомневаюсь, что сейчас в регионах существуют институты, способные провести подобные работы». Также пока неясно, с какими проектами могут приходить инвесторы, в каком случае действительно можно уверенно рассчитывать на поддержку. Причем в ней всегда могут отказать, сославшись на иные цели государственной политики, предупреждает эксперт. «Поэтому есть большой риск, что средства опять будут получать исключительно отдельные организации в регионах, распределение субсидий снова будет носить ассиметричный характер, и от этого пострадают малые формы хозяйствования», — опасается она.
Самое главное, что эти нововведения могут быть действенными только при наличии общей стратегии развития сектора, акцентирует начальник отдела аналитических исследований ИКСИ Сергей Заверский. «Иначе не будет ни адекватных способов определения потребностей, ни точки отсчета для экспертов», — отмечает он, добавляя, что, конечно, соседние территории могли бы получать больше плюсов от кооперации, а не от конкуренции.
Система субсидирования, безусловно, требует усовершенствования, поскольку меняются условия существования и развития АПК, обращает внимание гендиректор холдинга «Агросила» Светлана Барсукова. «Как следует из пояснений Минсельхоза, по сути речь идет об операционном (компенсирующая части) и стратегической (стимулирующая часть) управлении, — говорит она. — Для формирования стратегии развития АПК необходимо пересмотреть программы развития каждого региона, привлечь к обсуждению представителей агробизнеса, утвердить их. Именно тогда может быть достигнуто сбалансированное развитие сельского хозяйства». При этом компенсирующая часть субсидии должна остаться неизменной, добавляет она.
Опрошенные «Агроинвестором» участники рынка слышали о готовящихся изменениях и предстоящем разделении субсидий, однако пока не знают деталей. Каныгина считает, что информирование аграриев о существующих мерах господдержки вообще развито плохо. «Система доведения информации и консультирования по новым мерам поддержки многократно испытана, и тот, кто заинтересован в субсидиях, всегда может найти возможность получить информацию и оперативно предоставить необходимые документы для получения средств», — не соглашается финансовый директор свердловской компании «Старт» Евгений Коковин. Поэтому он полагает, что в организационном и административном плане сложностей с новыми субсидиями не будет.
Больше сотрудников — выше субсидии
В январе премьер-министр Дмитрий Медведев подписал постановление о внесении изменений в правила предоставления субсидий производителям сельхозтехники по программе №1432. Теперь лимит объема субсидий корректируется в зависимости от численности персонала. Так, для предприятий, выпускающих технику, где работает 75-500 человек, суммарный объем субсидий увеличен с 5% до 15% (в процентах от общего объема субсидий на финансовый год), а для заводов с 500-1000 сотрудников — с 12,5% до 20%. Кроме того, установлена возможность субсидирования сельхозтехники для производства и послеуборочной обработки льна. В этом году на программу предусмотрено 8 млрд руб., однако, как заявлял Медведев, есть возможность выйти за рамки этой суммы. По данным ассоциации «Росспецмаш», к началу марта эти средства были фактически израсходованы, поскольку переходящий остаток субсидий по договорам 2018 года составлял 7 млрд руб.
Между тем, по словам Елены Фастовой, одна из задач, на которых Минсельхоз планирует сконцентрироваться в этом году — техническое перевооружение отрасли. Существующих программ — льготного кредитования на покупку техники, лизинга, субсидий — производителям сельхозтехники недостаточно для того, чтобы они могли продавать ее с дисконтом. Поэтому министерство хочет разработать отдельную ведомственную программу технического перевооружения отрасли, на нее потребуется дополнительно около 10 млрд руб., оценивала Фастова.
Если разделение субсидий только готовится, то некоторые корректировки господдержки АПК уже действуют. Например, 2018-й стал последним годом, когда тепличные проекты получали возмещение части прямых понесенных затрат, причем их уменьшили с 20% до 10%. Национальный союз производителей плодов и овощей отмечал, что с 2015 года эта мера поддержки была основной для сектора, благодаря ей сроки окупаемости комплексов составляли около восьми лет.
Компенсация капзатрат была временной мерой, введенной в период кризиса, когда на фоне роста курса доллара бизнес практически перестал развиваться, поскольку выросли сроки окупаемости проектов. Изначально предполагалось, что эта поддержка будет действовать лишь в течение трех лет, однако ее продлили, напоминает Фастова. Минсельхоз проанализировал ситуацию в тепличном овощеводстве и планы инвесторов и пришел к выводу, что в дальнейшем сектору будет достаточно льготных кредитов. Возмещение CAPEX останется только для тех направлений, в которые инвесторы идут неохотно или они являются достаточно специфичными, например создание селекционно-генетических и гибридных центров. Также эту поддержку продолжат получать молочные комплексы, проекты создания овоще- и плодохранилищ, виноградных питомников. Новым направлением станет производство сухих молочных продуктов для детского питания, поскольку они почти не выпускаются в России.
В конце прошлого года Плодоовощной союз обращался в Минсельхоз с просьбой сохранить для отрасли возмещение капзатрат, а также продлить срок льготного инвестиционного кредитования с восьми до 12 лет. При росте операционных затрат и существенном снижении оптовых цен на овощи защищенного грунта дальнейшая реализация проектов в тепличном овощеводстве становится экономически нецелесообразной и рискованной не только для инвесторов, но и для банков. Инвесторы части проектов, которые предполагалось ввести в 2019—2021 годах, из-за отмены субсидий по CAPEX могут принять решение приостановить строительство или не начинать работу, предупреждал союз.
Проекты в секторе приостанавливаются, подтверждает президент Плодоовощного союза Анатолий Куценко. Хотя в течение года есть периоды повышения цен, в целом в 2018-м отпускная цена на овощи снизилась на 5-6%, а по некоторым позициям до 8%, при том что издержки и операционные расходы растут. Окупаемость проектов сейчас превышает 12 лет, при этом старые, немодернизированные тепличные комплексы постепенно уйдут с рынка. Без возмещения части капзатрат проекты в секторе могут реализовывать только действующие игроки — в основном это будет создание второй-третьей очередей комплексов, диверсификация по регионам. Только со льготными кредитами новые инвесторы в сектор не пойдут, акцентирует Куценко.
«Когда на половине дороги меняют установленные правила, это не может не вызывать негативную реакцию, — комментирует гендиректор тепличного комплекса «Гринхаус» (Белгородская область) Гурий Шилов. —Тепличная отрасль капиталоемкая, например, в наш проект на 25 га инвестор (Sigma Capital) вложил более 4 млрд руб. Конечно, когда принимаются решения по таким инвестициям, учитываются все вводные: ситуация на рынке, доля импорта, господдержка и т. д.». Расширение проекта до 300 га к 2024 году пока под вопросом.
Поскольку прогнозируется рост доходов населения, будет увеличиваться спрос на тепличные овощи. За прошедшие три года потребление свежих овощей выросло почти на 400 тыс. т с учетом поставок из-за рубежа. В 2019—2020 годах валовой сбор еще продолжит повышаться, но затем дополнительный спрос станет удовлетворяться за счет импорта, а не внутреннего производства, предупреждает Куценко. Сейчас Минсельхозом создана рабочая группа для оценки этих рисков.
Партнер практики АПК компании «НЭО Центр» Инна Гольфанд считает возмещение части понесенных капзатрат одной из хорошо зарекомендовавших себя мер, которые реально влияют на развитие сельского хозяйства. Она способствует притоку новых инвесторов в отрасль, поскольку существенно снижает сроки окупаемости проектов и улучшает привлекательность отдельных направлений. «Это особенно видно на примере тепличной отрасли, где за три-четыре года было реализовано большое количество проектов и от высокого объема импорта мы перешли к почти насыщенному рынку», — отмечает эксперт. Она соглашается, что без CAPEX, а также с учетом усиления конкуренции и падения цен сроки окупаемости проектов увеличились. Однако добавляет, что в агросекторе есть и другие направления, где уровень импорта пока еще высок и есть большой потенциал не только по его замещению, но и развитию экспорта. «Примером могут быть аквакультура и глубокая переработка зерновых. На мой взгляд, обе эти отрасли получили бы сильный толчок в развитии и приток новых инвесторов при наличии возмещения части капитальных затрат», — считает Гольфанд. Злочевский тоже говорит, что возмещение части капзатрат — наиболее действенная мера господдержки. Однако львиная доля этих субсидий достается крупным игрокам, обращает внимание он.
Попытка связать несвязанное
Еще одно нововведение этого года касается страхования с господдержкой. Средства на это направление — 1,5 млрд руб. — сделали защищенной строкой в «единой» субсидии. Также хозяйства, застраховавшие посевы, могут рассчитывать на повышенную несвязанную поддержку (+15%), на это предусмотрено 1,4 млрд руб. Условно говоря, тот, кто застраховался, будет получать 100 руб. на гектар, а кто нет — 85 руб. Минсельхоз намерен постепенно переходить к тому, что аграрии, получающие несвязанную поддержку, должны иметь договор страхования, ранее говорила Фастова.
Сама система агрострахования тоже была скорректирована: в частности, отменен порог гибели урожая, также появилась возможность застраховать с господдержкой один или несколько рисков, а не все сразу, максимальный размер безусловной франшизы повышен с 30% до 50% от страховой суммы. Минсельхоз ожидает, что теперь появятся более дешевые и привлекательные страховые программы, и интерес к ним у аграриев и страховых компаний увеличится.
По мнению президента Национального союза агростраховщиков (НСА) Корнея Биждова, решение о защите целевого использования средств на страхование в единой субсидии было принято практически в единственном возможном формате, который позволяла стадия формирования бюджета на 2019 год. Как оно будет реализовано, должна показать практика этого года. «НСА считает, что это решение, а также работа Минсельхоза с регионами помогли качественно изменить ситуацию в агростраховании уже со второй половины 2018 года, — комментирует он. — На 31 декабря принятые на субсидирование договоры страхования были фактически оплачены на 98% от стоимости, то есть субсидии впервые не были задержаны. За июль — декабрь прошлого года объем премии по агрострахованию с господдержкой вырос на 79% по отношению к аналогичному периоду 2017-го».
Защита субсидий на агрострахование — одно из главных условий, без которого система не будет функционировать, уверен Биждов. При этом страховщики с 2012 года регулярно сталкивались с тем, что агроведомства регионов предпочитали перераспределять средства страховых субсидий на другие цели, аргументируя это тем, что сельхозпроизводители не хотят страховаться, рассказывает он. «В итоге к 2016 году сложилась практика, по которой задолженность регионов по субсидированию страхования озимых погашалась уже в середине следующего года. Такой подход не просто приводил к недофинансированию, но и отвращал от участия в системе страхования с господдержкой и страховщиков, и аграриев», — сетует глава НСА. У страховщиков образовывалась дебиторская задолженность, а аграрии не могли планировать свою страховую защиту. Иногда они сталкивались с тем, что страховые выплаты уменьшались, так как полис был оплачен лишь частично, поскольку страховой случай наступил раньше, чем государство перечислило свою часть стоимости страховки.
Правда, объем субсидий в 1,5 млрд руб., предусмотренный на поддержку страхования, не соответствует рискам в АПК, оценивает НСА. По данным за 2012-2018 годы, годовые убытки в растениеводстве только по прямым затратам, которые компенсировались из федерального бюджета, в пяти случаях из семи превысили 4 млрд руб. При этом максимальный прямой ущерб в отрасли был зарегистрирован в засуху 2010-го и достиг 42 млрд руб. «С учетом того, что сельхозпроизводство с тех пор выросло почти в два раза, подобное событие сегодня может нанести ущерб на уровне не менее 80 млрд руб.», — подсчитывает Биждов.
То, что страхование выделили отдельной строкой бюджета, несомненно, правильная мера, считает Надежда Каныгина, поскольку раньше большинство регионов направляло средства на него по остаточному принципу. Из-за введения «единой» субсидии страхование в сфере сельского хозяйства в последние два года переживало глубокий кризис, напоминает она. Так, за 2018-й страхование урожая и многолетних насаждений сократилось на 31,5% в годовом выражении.
А вот Аркадий Злочевский, напротив, полагает, что выделение в «единой» субсидии средств на страхование не оправдано. «Мы давно говорим, что у нас неправильный механизм страхования. Нужно страховать не какой-то недобор, а катастрофическую гибель урожая по испанской модели, тогда эта программа будет востребованной», — отмечает он. Кроме того, любые условия получения несвязанной поддержки фактически делают ее связанной, добавляет эксперт.
Увязывание размера погектарных выплат с наличием или отсутствием страхового полиса — не единственное новшество по этому виду субсидий. С этого года несвязанная поддержка будет выплачиваться только тем предприятиям, которые используют кондиционные семена районированных сортов.
У холдинга «ЭкоНива» из-за этих корректировок погектарная поддержка уменьшится примерно на 40%, или 50 млн руб., оценивает коммерческий директор Сергей Ляшко, и, по его словам, в аналогичной ситуации окажутся многие участники рынка. «Мы используем семена, включенные в Госреестр, но не обязательно районированные. Например, выращиваем канадский сорт сои Пруденс, который включен в реестр по Воронежской области, но не включен в Рязанской. А мы сеем его в обоих этих регионах, и значит, в Рязанской области не получим погектарную поддержку по посевам сои», — поясняет Ляшко.
Такой подход к выплатам топ-менеджер считает неправильным. Главное, что тот или иной сорт агрокультуры допущен к возделыванию в России, а где именно его сеять — должен решать сам сельхозпроизводитель, который заинтересован в том, чтобы получить хороший урожай. «Если показатели этого сорта лучше, чем тех, которые включены в реестр по региону, почему мы должны от него отказываться из-за привязки к погектарным выплатам? — задается вопросом Ляшко. — И потом, какую цель мы преследуем? Если повышения урожайности и экспортного потенциала, то давайте дадим бизнесу право самостоятельно выбирать сорта и решать, где их лучше получается выращивать».
Привязка погектарных выплат к использованию районированных семян — не очень оправданное решение, соглашается Злочевский. Оно может быть связано с попыткой продвинуть отечественные семена, однако потребитель всегда прав, и аграрии сами должны решать, что им выгоднее возделывать. Несвязанная поддержка у нас вообще не очень эффективна: во-первых, на нее предусмотрено мало средств — в среднем выплаты составляют лишь 300 руб./га, во-вторых, есть вопросы к принципу их распределения. «Когда деньги выделяются по той логике, что чем хуже агроклиматические условия и больше площадь, тем выше субсидии, — это прямое стимулирование антитехнологичности, — отмечает Злочевский. — Нужно гнаться не за размером посевов, а за продуктивностью площадей».
При оказании подобного рода поддержки нет увязки с качеством производства, солидарна с ним Каныгина. «Например, сейчас убрали понятие сорта молока, хотя ранее господдержка осуществлялась в большей степени производителям высшего и первого сортов, — напоминает она. — Тогда это действительно представлялось мерой, стимулирующей производство качественной продукции. Сейчас же делается ставка скорее на валовые показатели».
Господдержка снижает нагрузку на бюджет
Для «АФГ Националь» наиболее важные меры господдержки — льготное кредитование, а также субсидирование покупки отечественной сельхозтехники по программе №1432, рассказывает гендиректор холдинга Юрий Белов. «В рисоводстве мы получаем погектарную поддержку в Ростовской области, а также субсидии на подачу воды в Краснодарском крае. На Кубани в этом году выделено дополнительно 180 млн руб. на развитие растениеводства, однако дополнительной поддержки рисоводству не предусмотрено», — говорит он. В сегменте картофелеводства хорошо помогают субсидии на возмещение прямых понесенных затрат на строительство мелиоративных систем и на приобретение семенного материала. «Эти мероприятия крайне затратные, поскольку мы используем импортную поливную технику и импортные элитные семена. Господдержка позволяет несколько уменьшить нагрузку на бюджет предприятия», — поясняет Белов.
Льготные кредиты нужны всем
Самой востребованной мерой поддержки у сельхозпроизводителей являются льготные кредиты. В этом году были добавлены новые направления кредитования, в частности, теперь деньги можно брать на молоко-сырье для производства цельномолочной продукции, творожных и сливочных сыров, также средства предоставляются мукомолам для закупки зерна у аграриев Урала и Сибири. При этом с 2019 года по льготным кредитам субсидируется не 100%, а 90% ключевой ставки ЦБ.
Несмотря на номинальный рост объемов кредитования, в 2017—2018 годах льготное финансирование было доступно далеко не всем, оценивает Каныгина. «Распределение средств господдержки по кредитованию на 2019 год также продолжает вызывать вопросы», — считает она. Объемы господдержки малы, а система распределения субсидий крайне избирательна и непрозрачна, что ставит компании в неравные условия. Льготные краткосрочные кредиты — наиболее горячая проблема, поскольку средним и малым предприятиям эти средства почти не достаются, вторит ей Злочевский.
В феврале на съезде Ассоциации крестьянских (фермерских) хозяйств и сельхозкооперативов Елена Фастова сказала, что Минсельхоз ввел ограничения в 400 млн руб. на одного заемщика в год, чтобы не получалось, что весь лимит льготных кредитов получают несколько игроков. Также она отметила, что министерство существенно упростило процедуру оформления кредитов для малого и среднего бизнеса.
Ранее лимит составлял 1 млрд руб., говорит Сергей Ляшко, и, по его мнению, эта мера негативно повлияет на объемы поддержки крупных компаний и в меньшей степени скажется на малых хозяйствах. «ЭкоНива» регулярно берет льготные кредиты. В этом году планы компании не изменятся, поскольку работа по заявленным проектам уже идет, кроме того, сохраняется возмещение части капзатрат. В дальнейшем с учетом корректировок господдержки Ляшко не исключает сдвигов сроков реализации. «У нас разработана стратегия развития и увеличения производства молока до 2025 года, и мы намерены придерживаться ее. Однако при сокращении поддержки на запланированные показатели, возможно, выйдем позже», — поясняет топ-менеджер.
«Льготное кредитование и субсидии по инвестиционным кредитам, привлеченным до 31 декабря 2016 года, — основная форма поддержки, которую получает группа „Черкизово“, — рассказывает руководитель управления казначейства, корпоративного финансирования и отчетности холдинга Ирина Кондратова. — Расчетная сумма к получению в 2019 году — 700 млн руб.». Из-за установления лимита по краткосрочному кредитованию объем поддержки по этому направлению может сократиться примерно втрое, подсчитывает она. При этом Кондратова обращает внимание, что субсидии поступают с задержкой, и в начале года размер задолженности сезонно растет. По данным на середину марта группе было не выплачено около 1,2 млрд руб.
О сезонной задолженности субсидий говорит и гендиректор «Русагро» Максим Басов. «Главной поддержкой для нас являются субсидированные инвестиционные кредиты. Многие инвестпроекты без субсидий не окупились бы, — рассказывает он. — А вот краткосрочных льготных кредитов получаем немного, погектарной поддержки в большинстве регионов нет. Правда, некоторые регионы предоставляют инвестиционные субсидии и налоговые льготы». По его мнению, самое главное, чтобы при выделении господдержки все компании находились в равных условиях.
Задержки выплат есть всегда, но серьезных проблем или жалоб, что деньги не доводятся, нет, во всяком случае на Урале, говорит Евгений Коковин из «Старта». «Мы считаем этот вопрос в целом решенным. И потом, можно обеспечить бесперебойное сверхоперативное поступление субсидий, но затраты на администрирование при этом существенно вырастут, что просто нерационально», — рассуждает он. Компания может привлекать льготные кредиты, однако потребность в краткосрочных займах обычно невысокая, а получить инвестиционные сложнее, их отрасли определенно не хватает. «Ставки по льготным кредитам с учетом инфляции можно назвать приемлемыми, но объемы финансирования этого направления недостаточные. На мой взгляд, проблема в дефиците ликвидности в АПК и экономике в целом», — комментирует Коковин. Основной проблемой является нехватка бюджетных средств, из-за чего сельхозпроизводители зачастую не получают положенные субсидии в полном объеме, поскольку они делятся пропорционально между всеми участниками рынка, соглашается гендиректор «АФГ Националь» Юрий Белов. «К тому же в результате снижения доли федерального софинансирования третий год подряд вынужденно уменьшаются объемы региональной господдержки», — добавляет он. Светлана Барсукова также называет проблемой только объемы финансирования, которых недостаточно для покрытия всех потребностей АПК.
Какой поддержки не хватает
По мнению экспертов и участников рынка, российскому АПК не хватает не только объемов финансирования, но и мер поддержки, в том числе не требующих от государства значительных вложений. Например, чтобы увеличить объемы экспорта, нужно вести переговоры с другими странами и устанавливать зоны свободной торговли, создавать сети торговых представительств за рубежом, формировать положительный образ бренда «Made in Russia» и продвигать его, перечисляет Инна Гольфанд. Также важно развитие логистической инфраструктуры: увеличение перевалочных мощностей в портах, парка вагонов, снижение/субсидирование тарифов на перевозку, создание сети ОРЦ. В прошлом сезоне были льготные перевозки зерна из удаленных регионов, в этом программу сократили в разы — до 31 августа предполагается перевезти лишь 80 тыс. т, тогда как с конца 2017-го по 30 июня 2018 года было перевезено свыше 3 млн т зерна. «Вернуть бы эту меру хотя бы в прежних масштабах», — говорит Злочевский.
Также, по его словам, было бы хорошо возобновить существовавшее ранее субсидирование покупки удобрений. Кроме того, много говорится о необходимости поддержания доходности аграриев, но пока в этом направлении ничего не делается. «Это американская модель, отлично работающая и доказавшая свою эффективность в мировой практике, — комментирует эксперт. — Первый шаг, который сделали американцы, — внедрили страхование доходов фермеров, но это очень дорогая программа. К тому же регулирование рынков должно быть направлено на подержание и удержание доходов, а у нас ровно наоборот: то вводятся экспортные пошлины, то еще какие-то ограничения, чтобы внутренние цены были ниже. А они как раз обеспечивают доход аграриев».
Анатолий Куценко уверен, что государство должно уделять больше внимания регулированию рынка плодов и овощей, поскольку часть этой продукции поступает из-за рубежа по «серым» схемам. Например, в прошлом году ввоз яблок только официально увеличился на 130 тыс. т. «Нужно усиливать работу контролирующих надзорных органов, которые обеспечивали бы защиту рынка, как это принято в других странах, когда любой поставщик импортной продукции обязательно аттестован и сертифицирован», — уверен он.
Новой формой поддержки могла бы стать масштабная федеральная программа продовольственной помощи неимущим, полагает Кондратова. «На примере США известно, что подобные программы увеличивают объем рынка продовольствия, стимулируют рост ВВП и создание новых рабочих мест, — рассказывает она. — Отличительной особенностью программ помощи является эффективность, простота в администрировании и низкий процент хищений. Ежемесячные выплаты осуществляются на специальные дебетовые карточки, и нарушения при транзакциях фиксируются только в 1-2% случаев». В России нет прямой корреляции между объемом выданных субсидий и эффективностью предприятия, отмечает она, а подобная форма поддержки предполагает, что производители будут конкурировать за дополнительные средства «на полке». «Эффективные предприятия получат возможность увеличить выпуск продукции и за счет эффекта масштаба стать более конкурентоспособными на мировых рынках», — рассуждает Кондратова.
Барсукова отмечает, что необходимо развивать поддержку агропромышленных кластеров. «Программа, действующая в Минпроторге, является хорошим и действенным инструментом развития производственных кооперационных цепочек, позволяющим возмещать часть капитальных затрат на строительство новых производственных объектов, — рассказывает она. — Однако ее существенным ограничением является отсутствие поддержки для блока АПК (исключение составляет сельскохозяйственное машиностроение). Ее расширение или создание подобной программы на базе Минсельхоза дало бы дополнительный импульс для развития производств».
Белов обращает внимание, что нужна господдержка для развития селекции риса, которая на сегодняшний день отсутствует в каком бы то ни было формате. «Также было бы неплохо ввести на федеральном уровне субсидию на возмещение части понесенных затрат при вводе в сельхозоборот залежных земель: в некоторых регионах такая мера существует, а в некоторых ее нет», — добавляет он. Коковин тоже считает, что должны расшириться меры для повышения плодородия почв, в том числе за счет химической мелиорации. Также необходима поддержка органического земледелия. «Государство должно дать отрасли сигнал, что в это направление нужно инвестировать, и обратить внимание на выполнение задачи создания и продвижения, в том числе за рубежом, бренда „зеленой“ продукции, которую президент Владимир Путин озвучил в послании Федеральному собранию», — говорит он.
А вот Сергей Ляшко считает, что речь даже не о новых мерах поддержки, а о стабильности старых. «Правила игры довольно часто меняются, это не дает возможности бизнесу выстраивать какие-то стратегические планы, — сетует он. — С той же привязкой погектарных выплат к районированным семенам бизнес заранее не предупредили, а поставили перед фактом. При этом, чтобы включить сорт в реестр по конкретному региону, нужно минимум два года, а то и три, если результаты испытаний двух лет будут неоднозначными». Правила постоянно меняются, соглашается Злочевский: два года назад субсидии объединяли, теперь опять разъединяют.
В садоводстве нужен комплексный подход
В 2018 году была увеличена господдержка садоводства, а с 2019-го в «единой» субсидии выделен лимит в 1 млрд руб. на закладку виноградников. «Также было принято давно ожидаемое решение — дифференциация субсидий на возмещение части затрат на закладку многолетних плодовых насаждений в зависимости от количества саженцев на один гектар, — рассказывает Юрий Белов из «АФГ Националь». — Введено две градации: от 800 до 2499 и от 2500 и более саженцев. Но в суперинтенсивном саду плотность посадки деревьев составляет от 2,8 тыс. до 7,6 тыс. на гектар. То есть доля субсидируемых затрат для суперинтенсивных садов по-прежнему остается значительно ниже, чем для других типов садов, даже с учетом дифференцированной субсидии».
Анатолий Куценко из Плодоовощного союза уверен, что федеральный центр должен установить четкие определения, какой сад считается традиционным, интенсивным и суперинтенсивным, а также систематизировать поддержку. «Сейчас какие-то регионы дают 400 тыс. руб. на закладку сада, какие-то 500 тыс. руб., а кто-то и до 800 тыс. руб., — сравнивает он. — При этом нужен более комплексный подход, важно учитывать состояние садов и то, какую продукцию они дают — товарную или нет».
Также для развития садоводства высокой интенсивности в силу его капиталоемкости принципиально важно субсидирование капзатрат, продолжает Белов. Сейчас возмещается 20% на строительство хранилищ. «Это хорошая мера, но на фоне других европейских стран в части господдержки садоводства мы пока в числе отстающих», — сожалеет он.
Источник: Агро Инвестор
В 2019 году на поддержку сельского хозяйства из федерального бюджета предполагается направить 303,6 млрд руб. против примерно 242 млрд руб., изначально предусмотренных в 2018-м. При этом Минсельхоз внес поправки в систему выделения субсидий. В частности, скорректированы подходы к возмещению части прямых понесенных затрат при реализации проектов, к субсидированию агрострахования, к несвязанной поддержке в растениеводстве. Кроме того, изменится формат «единой» субсидии. В обновленной госпрограмме развития АПК появились и новые направления: федеральные проекты создания системы поддержки фермерства и развития сельской кооперации, а также цифрового сельского хозяйства. Правда, по последнему финансирование на этот год не предусмотрено. Зато по сравнению с 2018-м значительно увеличена поддержка экспорта — с 1,3 млрд руб. до 38,8 млрд руб. В целом 2019 год должен стать переходным в совершенствовании системы господдержки, заявляет Минсельхоз.
Поддержка плюс развитие
С 2020 года агроведомство планирует объединить «единую» субсидию, несвязанную погектарную поддержку и выплаты на повышение продуктивности в молочном животноводстве (на товарное молоко) и разделить их на две части — компенсирующую и стимулирующую. Первая нужна для поддержания уже достигнутых результатов в отрасли, вторая — для дальнейшего точечного развития производства той или иной продукции. Если какой-то регион полностью обеспечил себя мясом, молоком, овощами, то по этим направлениям ему не нужна такая компенсирующая часть поддержки, как тем, кто еще не достиг плановых показателей, поясняет замминистра сельского хозяйства Елена Фастова. При этом с помощью господдержки там можно мотивировать развитие других направлений: например, выращивание сои или рапса, переработку и т. д. Предварительно предполагается, что сначала соотношение компенсирующей и стимулирующей частей субсидии будет на уровне 50/50%, затем — 30/70%. «Надеюсь, что в дальнейшем оставим только стимулирующую часть единой субсидии», — сказала Фастова в феврале на конференции «Где маржа».
Минсельхоз проводит встречи с региональными аграрными ведомствами, обсуждает их приоритеты, при этом в расчет берутся и показатели соседей. Так, если в одном регионе не развито производство мяса птицы, но в соседнем наблюдается профицит, то нецелесообразно в первом поддерживать строительство птицекомплекса. По словам Фастовой, где-то уже есть разработанные программы и нужен толчок для активизации работы, а каким-то регионам нужно помочь определиться с приоритетами, чтобы в целом достичь баланса.
Российский зерновой союз давно настаивал на том, что субсидии нужно разделить на средства поддержки и развития, причем сделать последние защищенной статьей, поскольку исторически обычно как раз секвестируют именно средства развития, напоминает президент союза Аркадий Злочевский. «Но все будет зависеть от того, как в итоге будет реализовано это разделение», — говорит он.
Аналитик Института комплексных стратегических исследований (ИКСИ) Надежда Каныгина тоже считает такое решение теоретически правильным: по сути, это просто точечная поддержка отдельных проектов в регионах, при этом предполагается, что она будет более рациональной — деньги должны идти на то, в чем есть потребность. Однако пока непонятна схема определения приоритетных проектов и распределения средств. «Нужен механизм и экспертная поддержка, позволяющие грамотно определить эффективные направления развития с учетом ресурсов, потребностей и особенностей социально-экономического положения того или иного региона, — обращает внимание Каныгина. — Сомневаюсь, что сейчас в регионах существуют институты, способные провести подобные работы». Также пока неясно, с какими проектами могут приходить инвесторы, в каком случае действительно можно уверенно рассчитывать на поддержку. Причем в ней всегда могут отказать, сославшись на иные цели государственной политики, предупреждает эксперт. «Поэтому есть большой риск, что средства опять будут получать исключительно отдельные организации в регионах, распределение субсидий снова будет носить ассиметричный характер, и от этого пострадают малые формы хозяйствования», — опасается она.
Самое главное, что эти нововведения могут быть действенными только при наличии общей стратегии развития сектора, акцентирует начальник отдела аналитических исследований ИКСИ Сергей Заверский. «Иначе не будет ни адекватных способов определения потребностей, ни точки отсчета для экспертов», — отмечает он, добавляя, что, конечно, соседние территории могли бы получать больше плюсов от кооперации, а не от конкуренции.
Система субсидирования, безусловно, требует усовершенствования, поскольку меняются условия существования и развития АПК, обращает внимание гендиректор холдинга «Агросила» Светлана Барсукова. «Как следует из пояснений Минсельхоза, по сути речь идет об операционном (компенсирующая части) и стратегической (стимулирующая часть) управлении, — говорит она. — Для формирования стратегии развития АПК необходимо пересмотреть программы развития каждого региона, привлечь к обсуждению представителей агробизнеса, утвердить их. Именно тогда может быть достигнуто сбалансированное развитие сельского хозяйства». При этом компенсирующая часть субсидии должна остаться неизменной, добавляет она.
Опрошенные «Агроинвестором» участники рынка слышали о готовящихся изменениях и предстоящем разделении субсидий, однако пока не знают деталей. Каныгина считает, что информирование аграриев о существующих мерах господдержки вообще развито плохо. «Система доведения информации и консультирования по новым мерам поддержки многократно испытана, и тот, кто заинтересован в субсидиях, всегда может найти возможность получить информацию и оперативно предоставить необходимые документы для получения средств», — не соглашается финансовый директор свердловской компании «Старт» Евгений Коковин. Поэтому он полагает, что в организационном и административном плане сложностей с новыми субсидиями не будет.
Больше сотрудников — выше субсидии
В январе премьер-министр Дмитрий Медведев подписал постановление о внесении изменений в правила предоставления субсидий производителям сельхозтехники по программе №1432. Теперь лимит объема субсидий корректируется в зависимости от численности персонала. Так, для предприятий, выпускающих технику, где работает 75-500 человек, суммарный объем субсидий увеличен с 5% до 15% (в процентах от общего объема субсидий на финансовый год), а для заводов с 500-1000 сотрудников — с 12,5% до 20%. Кроме того, установлена возможность субсидирования сельхозтехники для производства и послеуборочной обработки льна. В этом году на программу предусмотрено 8 млрд руб., однако, как заявлял Медведев, есть возможность выйти за рамки этой суммы. По данным ассоциации «Росспецмаш», к началу марта эти средства были фактически израсходованы, поскольку переходящий остаток субсидий по договорам 2018 года составлял 7 млрд руб.
Между тем, по словам Елены Фастовой, одна из задач, на которых Минсельхоз планирует сконцентрироваться в этом году — техническое перевооружение отрасли. Существующих программ — льготного кредитования на покупку техники, лизинга, субсидий — производителям сельхозтехники недостаточно для того, чтобы они могли продавать ее с дисконтом. Поэтому министерство хочет разработать отдельную ведомственную программу технического перевооружения отрасли, на нее потребуется дополнительно около 10 млрд руб., оценивала Фастова.
Если разделение субсидий только готовится, то некоторые корректировки господдержки АПК уже действуют. Например, 2018-й стал последним годом, когда тепличные проекты получали возмещение части прямых понесенных затрат, причем их уменьшили с 20% до 10%. Национальный союз производителей плодов и овощей отмечал, что с 2015 года эта мера поддержки была основной для сектора, благодаря ей сроки окупаемости комплексов составляли около восьми лет.
Компенсация капзатрат была временной мерой, введенной в период кризиса, когда на фоне роста курса доллара бизнес практически перестал развиваться, поскольку выросли сроки окупаемости проектов. Изначально предполагалось, что эта поддержка будет действовать лишь в течение трех лет, однако ее продлили, напоминает Фастова. Минсельхоз проанализировал ситуацию в тепличном овощеводстве и планы инвесторов и пришел к выводу, что в дальнейшем сектору будет достаточно льготных кредитов. Возмещение CAPEX останется только для тех направлений, в которые инвесторы идут неохотно или они являются достаточно специфичными, например создание селекционно-генетических и гибридных центров. Также эту поддержку продолжат получать молочные комплексы, проекты создания овоще- и плодохранилищ, виноградных питомников. Новым направлением станет производство сухих молочных продуктов для детского питания, поскольку они почти не выпускаются в России.
В конце прошлого года Плодоовощной союз обращался в Минсельхоз с просьбой сохранить для отрасли возмещение капзатрат, а также продлить срок льготного инвестиционного кредитования с восьми до 12 лет. При росте операционных затрат и существенном снижении оптовых цен на овощи защищенного грунта дальнейшая реализация проектов в тепличном овощеводстве становится экономически нецелесообразной и рискованной не только для инвесторов, но и для банков. Инвесторы части проектов, которые предполагалось ввести в 2019—2021 годах, из-за отмены субсидий по CAPEX могут принять решение приостановить строительство или не начинать работу, предупреждал союз.
Проекты в секторе приостанавливаются, подтверждает президент Плодоовощного союза Анатолий Куценко. Хотя в течение года есть периоды повышения цен, в целом в 2018-м отпускная цена на овощи снизилась на 5-6%, а по некоторым позициям до 8%, при том что издержки и операционные расходы растут. Окупаемость проектов сейчас превышает 12 лет, при этом старые, немодернизированные тепличные комплексы постепенно уйдут с рынка. Без возмещения части капзатрат проекты в секторе могут реализовывать только действующие игроки — в основном это будет создание второй-третьей очередей комплексов, диверсификация по регионам. Только со льготными кредитами новые инвесторы в сектор не пойдут, акцентирует Куценко.
«Когда на половине дороги меняют установленные правила, это не может не вызывать негативную реакцию, — комментирует гендиректор тепличного комплекса «Гринхаус» (Белгородская область) Гурий Шилов. —Тепличная отрасль капиталоемкая, например, в наш проект на 25 га инвестор (Sigma Capital) вложил более 4 млрд руб. Конечно, когда принимаются решения по таким инвестициям, учитываются все вводные: ситуация на рынке, доля импорта, господдержка и т. д.». Расширение проекта до 300 га к 2024 году пока под вопросом.
Поскольку прогнозируется рост доходов населения, будет увеличиваться спрос на тепличные овощи. За прошедшие три года потребление свежих овощей выросло почти на 400 тыс. т с учетом поставок из-за рубежа. В 2019—2020 годах валовой сбор еще продолжит повышаться, но затем дополнительный спрос станет удовлетворяться за счет импорта, а не внутреннего производства, предупреждает Куценко. Сейчас Минсельхозом создана рабочая группа для оценки этих рисков.
Партнер практики АПК компании «НЭО Центр» Инна Гольфанд считает возмещение части понесенных капзатрат одной из хорошо зарекомендовавших себя мер, которые реально влияют на развитие сельского хозяйства. Она способствует притоку новых инвесторов в отрасль, поскольку существенно снижает сроки окупаемости проектов и улучшает привлекательность отдельных направлений. «Это особенно видно на примере тепличной отрасли, где за три-четыре года было реализовано большое количество проектов и от высокого объема импорта мы перешли к почти насыщенному рынку», — отмечает эксперт. Она соглашается, что без CAPEX, а также с учетом усиления конкуренции и падения цен сроки окупаемости проектов увеличились. Однако добавляет, что в агросекторе есть и другие направления, где уровень импорта пока еще высок и есть большой потенциал не только по его замещению, но и развитию экспорта. «Примером могут быть аквакультура и глубокая переработка зерновых. На мой взгляд, обе эти отрасли получили бы сильный толчок в развитии и приток новых инвесторов при наличии возмещения части капитальных затрат», — считает Гольфанд. Злочевский тоже говорит, что возмещение части капзатрат — наиболее действенная мера господдержки. Однако львиная доля этих субсидий достается крупным игрокам, обращает внимание он.
Попытка связать несвязанное
Еще одно нововведение этого года касается страхования с господдержкой. Средства на это направление — 1,5 млрд руб. — сделали защищенной строкой в «единой» субсидии. Также хозяйства, застраховавшие посевы, могут рассчитывать на повышенную несвязанную поддержку (+15%), на это предусмотрено 1,4 млрд руб. Условно говоря, тот, кто застраховался, будет получать 100 руб. на гектар, а кто нет — 85 руб. Минсельхоз намерен постепенно переходить к тому, что аграрии, получающие несвязанную поддержку, должны иметь договор страхования, ранее говорила Фастова.
Сама система агрострахования тоже была скорректирована: в частности, отменен порог гибели урожая, также появилась возможность застраховать с господдержкой один или несколько рисков, а не все сразу, максимальный размер безусловной франшизы повышен с 30% до 50% от страховой суммы. Минсельхоз ожидает, что теперь появятся более дешевые и привлекательные страховые программы, и интерес к ним у аграриев и страховых компаний увеличится.
По мнению президента Национального союза агростраховщиков (НСА) Корнея Биждова, решение о защите целевого использования средств на страхование в единой субсидии было принято практически в единственном возможном формате, который позволяла стадия формирования бюджета на 2019 год. Как оно будет реализовано, должна показать практика этого года. «НСА считает, что это решение, а также работа Минсельхоза с регионами помогли качественно изменить ситуацию в агростраховании уже со второй половины 2018 года, — комментирует он. — На 31 декабря принятые на субсидирование договоры страхования были фактически оплачены на 98% от стоимости, то есть субсидии впервые не были задержаны. За июль — декабрь прошлого года объем премии по агрострахованию с господдержкой вырос на 79% по отношению к аналогичному периоду 2017-го».
Защита субсидий на агрострахование — одно из главных условий, без которого система не будет функционировать, уверен Биждов. При этом страховщики с 2012 года регулярно сталкивались с тем, что агроведомства регионов предпочитали перераспределять средства страховых субсидий на другие цели, аргументируя это тем, что сельхозпроизводители не хотят страховаться, рассказывает он. «В итоге к 2016 году сложилась практика, по которой задолженность регионов по субсидированию страхования озимых погашалась уже в середине следующего года. Такой подход не просто приводил к недофинансированию, но и отвращал от участия в системе страхования с господдержкой и страховщиков, и аграриев», — сетует глава НСА. У страховщиков образовывалась дебиторская задолженность, а аграрии не могли планировать свою страховую защиту. Иногда они сталкивались с тем, что страховые выплаты уменьшались, так как полис был оплачен лишь частично, поскольку страховой случай наступил раньше, чем государство перечислило свою часть стоимости страховки.
Правда, объем субсидий в 1,5 млрд руб., предусмотренный на поддержку страхования, не соответствует рискам в АПК, оценивает НСА. По данным за 2012-2018 годы, годовые убытки в растениеводстве только по прямым затратам, которые компенсировались из федерального бюджета, в пяти случаях из семи превысили 4 млрд руб. При этом максимальный прямой ущерб в отрасли был зарегистрирован в засуху 2010-го и достиг 42 млрд руб. «С учетом того, что сельхозпроизводство с тех пор выросло почти в два раза, подобное событие сегодня может нанести ущерб на уровне не менее 80 млрд руб.», — подсчитывает Биждов.
То, что страхование выделили отдельной строкой бюджета, несомненно, правильная мера, считает Надежда Каныгина, поскольку раньше большинство регионов направляло средства на него по остаточному принципу. Из-за введения «единой» субсидии страхование в сфере сельского хозяйства в последние два года переживало глубокий кризис, напоминает она. Так, за 2018-й страхование урожая и многолетних насаждений сократилось на 31,5% в годовом выражении.
А вот Аркадий Злочевский, напротив, полагает, что выделение в «единой» субсидии средств на страхование не оправдано. «Мы давно говорим, что у нас неправильный механизм страхования. Нужно страховать не какой-то недобор, а катастрофическую гибель урожая по испанской модели, тогда эта программа будет востребованной», — отмечает он. Кроме того, любые условия получения несвязанной поддержки фактически делают ее связанной, добавляет эксперт.
Увязывание размера погектарных выплат с наличием или отсутствием страхового полиса — не единственное новшество по этому виду субсидий. С этого года несвязанная поддержка будет выплачиваться только тем предприятиям, которые используют кондиционные семена районированных сортов.
У холдинга «ЭкоНива» из-за этих корректировок погектарная поддержка уменьшится примерно на 40%, или 50 млн руб., оценивает коммерческий директор Сергей Ляшко, и, по его словам, в аналогичной ситуации окажутся многие участники рынка. «Мы используем семена, включенные в Госреестр, но не обязательно районированные. Например, выращиваем канадский сорт сои Пруденс, который включен в реестр по Воронежской области, но не включен в Рязанской. А мы сеем его в обоих этих регионах, и значит, в Рязанской области не получим погектарную поддержку по посевам сои», — поясняет Ляшко.
Такой подход к выплатам топ-менеджер считает неправильным. Главное, что тот или иной сорт агрокультуры допущен к возделыванию в России, а где именно его сеять — должен решать сам сельхозпроизводитель, который заинтересован в том, чтобы получить хороший урожай. «Если показатели этого сорта лучше, чем тех, которые включены в реестр по региону, почему мы должны от него отказываться из-за привязки к погектарным выплатам? — задается вопросом Ляшко. — И потом, какую цель мы преследуем? Если повышения урожайности и экспортного потенциала, то давайте дадим бизнесу право самостоятельно выбирать сорта и решать, где их лучше получается выращивать».
Привязка погектарных выплат к использованию районированных семян — не очень оправданное решение, соглашается Злочевский. Оно может быть связано с попыткой продвинуть отечественные семена, однако потребитель всегда прав, и аграрии сами должны решать, что им выгоднее возделывать. Несвязанная поддержка у нас вообще не очень эффективна: во-первых, на нее предусмотрено мало средств — в среднем выплаты составляют лишь 300 руб./га, во-вторых, есть вопросы к принципу их распределения. «Когда деньги выделяются по той логике, что чем хуже агроклиматические условия и больше площадь, тем выше субсидии, — это прямое стимулирование антитехнологичности, — отмечает Злочевский. — Нужно гнаться не за размером посевов, а за продуктивностью площадей».
При оказании подобного рода поддержки нет увязки с качеством производства, солидарна с ним Каныгина. «Например, сейчас убрали понятие сорта молока, хотя ранее господдержка осуществлялась в большей степени производителям высшего и первого сортов, — напоминает она. — Тогда это действительно представлялось мерой, стимулирующей производство качественной продукции. Сейчас же делается ставка скорее на валовые показатели».
Господдержка снижает нагрузку на бюджет
Для «АФГ Националь» наиболее важные меры господдержки — льготное кредитование, а также субсидирование покупки отечественной сельхозтехники по программе №1432, рассказывает гендиректор холдинга Юрий Белов. «В рисоводстве мы получаем погектарную поддержку в Ростовской области, а также субсидии на подачу воды в Краснодарском крае. На Кубани в этом году выделено дополнительно 180 млн руб. на развитие растениеводства, однако дополнительной поддержки рисоводству не предусмотрено», — говорит он. В сегменте картофелеводства хорошо помогают субсидии на возмещение прямых понесенных затрат на строительство мелиоративных систем и на приобретение семенного материала. «Эти мероприятия крайне затратные, поскольку мы используем импортную поливную технику и импортные элитные семена. Господдержка позволяет несколько уменьшить нагрузку на бюджет предприятия», — поясняет Белов.
Льготные кредиты нужны всем
Самой востребованной мерой поддержки у сельхозпроизводителей являются льготные кредиты. В этом году были добавлены новые направления кредитования, в частности, теперь деньги можно брать на молоко-сырье для производства цельномолочной продукции, творожных и сливочных сыров, также средства предоставляются мукомолам для закупки зерна у аграриев Урала и Сибири. При этом с 2019 года по льготным кредитам субсидируется не 100%, а 90% ключевой ставки ЦБ.
Несмотря на номинальный рост объемов кредитования, в 2017—2018 годах льготное финансирование было доступно далеко не всем, оценивает Каныгина. «Распределение средств господдержки по кредитованию на 2019 год также продолжает вызывать вопросы», — считает она. Объемы господдержки малы, а система распределения субсидий крайне избирательна и непрозрачна, что ставит компании в неравные условия. Льготные краткосрочные кредиты — наиболее горячая проблема, поскольку средним и малым предприятиям эти средства почти не достаются, вторит ей Злочевский.
В феврале на съезде Ассоциации крестьянских (фермерских) хозяйств и сельхозкооперативов Елена Фастова сказала, что Минсельхоз ввел ограничения в 400 млн руб. на одного заемщика в год, чтобы не получалось, что весь лимит льготных кредитов получают несколько игроков. Также она отметила, что министерство существенно упростило процедуру оформления кредитов для малого и среднего бизнеса.
Ранее лимит составлял 1 млрд руб., говорит Сергей Ляшко, и, по его мнению, эта мера негативно повлияет на объемы поддержки крупных компаний и в меньшей степени скажется на малых хозяйствах. «ЭкоНива» регулярно берет льготные кредиты. В этом году планы компании не изменятся, поскольку работа по заявленным проектам уже идет, кроме того, сохраняется возмещение части капзатрат. В дальнейшем с учетом корректировок господдержки Ляшко не исключает сдвигов сроков реализации. «У нас разработана стратегия развития и увеличения производства молока до 2025 года, и мы намерены придерживаться ее. Однако при сокращении поддержки на запланированные показатели, возможно, выйдем позже», — поясняет топ-менеджер.
«Льготное кредитование и субсидии по инвестиционным кредитам, привлеченным до 31 декабря 2016 года, — основная форма поддержки, которую получает группа „Черкизово“, — рассказывает руководитель управления казначейства, корпоративного финансирования и отчетности холдинга Ирина Кондратова. — Расчетная сумма к получению в 2019 году — 700 млн руб.». Из-за установления лимита по краткосрочному кредитованию объем поддержки по этому направлению может сократиться примерно втрое, подсчитывает она. При этом Кондратова обращает внимание, что субсидии поступают с задержкой, и в начале года размер задолженности сезонно растет. По данным на середину марта группе было не выплачено около 1,2 млрд руб.
О сезонной задолженности субсидий говорит и гендиректор «Русагро» Максим Басов. «Главной поддержкой для нас являются субсидированные инвестиционные кредиты. Многие инвестпроекты без субсидий не окупились бы, — рассказывает он. — А вот краткосрочных льготных кредитов получаем немного, погектарной поддержки в большинстве регионов нет. Правда, некоторые регионы предоставляют инвестиционные субсидии и налоговые льготы». По его мнению, самое главное, чтобы при выделении господдержки все компании находились в равных условиях.
Задержки выплат есть всегда, но серьезных проблем или жалоб, что деньги не доводятся, нет, во всяком случае на Урале, говорит Евгений Коковин из «Старта». «Мы считаем этот вопрос в целом решенным. И потом, можно обеспечить бесперебойное сверхоперативное поступление субсидий, но затраты на администрирование при этом существенно вырастут, что просто нерационально», — рассуждает он. Компания может привлекать льготные кредиты, однако потребность в краткосрочных займах обычно невысокая, а получить инвестиционные сложнее, их отрасли определенно не хватает. «Ставки по льготным кредитам с учетом инфляции можно назвать приемлемыми, но объемы финансирования этого направления недостаточные. На мой взгляд, проблема в дефиците ликвидности в АПК и экономике в целом», — комментирует Коковин. Основной проблемой является нехватка бюджетных средств, из-за чего сельхозпроизводители зачастую не получают положенные субсидии в полном объеме, поскольку они делятся пропорционально между всеми участниками рынка, соглашается гендиректор «АФГ Националь» Юрий Белов. «К тому же в результате снижения доли федерального софинансирования третий год подряд вынужденно уменьшаются объемы региональной господдержки», — добавляет он. Светлана Барсукова также называет проблемой только объемы финансирования, которых недостаточно для покрытия всех потребностей АПК.
Какой поддержки не хватает
По мнению экспертов и участников рынка, российскому АПК не хватает не только объемов финансирования, но и мер поддержки, в том числе не требующих от государства значительных вложений. Например, чтобы увеличить объемы экспорта, нужно вести переговоры с другими странами и устанавливать зоны свободной торговли, создавать сети торговых представительств за рубежом, формировать положительный образ бренда «Made in Russia» и продвигать его, перечисляет Инна Гольфанд. Также важно развитие логистической инфраструктуры: увеличение перевалочных мощностей в портах, парка вагонов, снижение/субсидирование тарифов на перевозку, создание сети ОРЦ. В прошлом сезоне были льготные перевозки зерна из удаленных регионов, в этом программу сократили в разы — до 31 августа предполагается перевезти лишь 80 тыс. т, тогда как с конца 2017-го по 30 июня 2018 года было перевезено свыше 3 млн т зерна. «Вернуть бы эту меру хотя бы в прежних масштабах», — говорит Злочевский.
Также, по его словам, было бы хорошо возобновить существовавшее ранее субсидирование покупки удобрений. Кроме того, много говорится о необходимости поддержания доходности аграриев, но пока в этом направлении ничего не делается. «Это американская модель, отлично работающая и доказавшая свою эффективность в мировой практике, — комментирует эксперт. — Первый шаг, который сделали американцы, — внедрили страхование доходов фермеров, но это очень дорогая программа. К тому же регулирование рынков должно быть направлено на подержание и удержание доходов, а у нас ровно наоборот: то вводятся экспортные пошлины, то еще какие-то ограничения, чтобы внутренние цены были ниже. А они как раз обеспечивают доход аграриев».
Анатолий Куценко уверен, что государство должно уделять больше внимания регулированию рынка плодов и овощей, поскольку часть этой продукции поступает из-за рубежа по «серым» схемам. Например, в прошлом году ввоз яблок только официально увеличился на 130 тыс. т. «Нужно усиливать работу контролирующих надзорных органов, которые обеспечивали бы защиту рынка, как это принято в других странах, когда любой поставщик импортной продукции обязательно аттестован и сертифицирован», — уверен он.
Новой формой поддержки могла бы стать масштабная федеральная программа продовольственной помощи неимущим, полагает Кондратова. «На примере США известно, что подобные программы увеличивают объем рынка продовольствия, стимулируют рост ВВП и создание новых рабочих мест, — рассказывает она. — Отличительной особенностью программ помощи является эффективность, простота в администрировании и низкий процент хищений. Ежемесячные выплаты осуществляются на специальные дебетовые карточки, и нарушения при транзакциях фиксируются только в 1-2% случаев». В России нет прямой корреляции между объемом выданных субсидий и эффективностью предприятия, отмечает она, а подобная форма поддержки предполагает, что производители будут конкурировать за дополнительные средства «на полке». «Эффективные предприятия получат возможность увеличить выпуск продукции и за счет эффекта масштаба стать более конкурентоспособными на мировых рынках», — рассуждает Кондратова.
Барсукова отмечает, что необходимо развивать поддержку агропромышленных кластеров. «Программа, действующая в Минпроторге, является хорошим и действенным инструментом развития производственных кооперационных цепочек, позволяющим возмещать часть капитальных затрат на строительство новых производственных объектов, — рассказывает она. — Однако ее существенным ограничением является отсутствие поддержки для блока АПК (исключение составляет сельскохозяйственное машиностроение). Ее расширение или создание подобной программы на базе Минсельхоза дало бы дополнительный импульс для развития производств».
Белов обращает внимание, что нужна господдержка для развития селекции риса, которая на сегодняшний день отсутствует в каком бы то ни было формате. «Также было бы неплохо ввести на федеральном уровне субсидию на возмещение части понесенных затрат при вводе в сельхозоборот залежных земель: в некоторых регионах такая мера существует, а в некоторых ее нет», — добавляет он. Коковин тоже считает, что должны расшириться меры для повышения плодородия почв, в том числе за счет химической мелиорации. Также необходима поддержка органического земледелия. «Государство должно дать отрасли сигнал, что в это направление нужно инвестировать, и обратить внимание на выполнение задачи создания и продвижения, в том числе за рубежом, бренда „зеленой“ продукции, которую президент Владимир Путин озвучил в послании Федеральному собранию», — говорит он.
А вот Сергей Ляшко считает, что речь даже не о новых мерах поддержки, а о стабильности старых. «Правила игры довольно часто меняются, это не дает возможности бизнесу выстраивать какие-то стратегические планы, — сетует он. — С той же привязкой погектарных выплат к районированным семенам бизнес заранее не предупредили, а поставили перед фактом. При этом, чтобы включить сорт в реестр по конкретному региону, нужно минимум два года, а то и три, если результаты испытаний двух лет будут неоднозначными». Правила постоянно меняются, соглашается Злочевский: два года назад субсидии объединяли, теперь опять разъединяют.
В садоводстве нужен комплексный подход
В 2018 году была увеличена господдержка садоводства, а с 2019-го в «единой» субсидии выделен лимит в 1 млрд руб. на закладку виноградников. «Также было принято давно ожидаемое решение — дифференциация субсидий на возмещение части затрат на закладку многолетних плодовых насаждений в зависимости от количества саженцев на один гектар, — рассказывает Юрий Белов из «АФГ Националь». — Введено две градации: от 800 до 2499 и от 2500 и более саженцев. Но в суперинтенсивном саду плотность посадки деревьев составляет от 2,8 тыс. до 7,6 тыс. на гектар. То есть доля субсидируемых затрат для суперинтенсивных садов по-прежнему остается значительно ниже, чем для других типов садов, даже с учетом дифференцированной субсидии».
Анатолий Куценко из Плодоовощного союза уверен, что федеральный центр должен установить четкие определения, какой сад считается традиционным, интенсивным и суперинтенсивным, а также систематизировать поддержку. «Сейчас какие-то регионы дают 400 тыс. руб. на закладку сада, какие-то 500 тыс. руб., а кто-то и до 800 тыс. руб., — сравнивает он. — При этом нужен более комплексный подход, важно учитывать состояние садов и то, какую продукцию они дают — товарную или нет».
Также для развития садоводства высокой интенсивности в силу его капиталоемкости принципиально важно субсидирование капзатрат, продолжает Белов. Сейчас возмещается 20% на строительство хранилищ. «Это хорошая мера, но на фоне других европейских стран в части господдержки садоводства мы пока в числе отстающих», — сожалеет он.
Источник: Агро Инвестор
Источник: http://www.agro2b.ru
