Андрей Сизов-младший: "Госпрограмма должна быть ориентирована на доходы сельхозпроизводителей"

Известный эксперт аграрного рынка, директор аналитического центра «Совэкон» Андрей Сизов-младший дал интервью «The DairyNews», в котором рассказал о своих взглядах и оценил развитие отрасли. Мы собрали для вас самые важные высказывания.
О регулировании зернового рынка
В 2017 году аграрии собрали рекордный урожай зерна – 134 млн тонн. Из-за этого цена на зерно упала. В текущем сезоне зерна соберут меньше. Аналитики прогнозируют высокую цену. Что нужно государству и верно ли оно действует с точки зрения регулирования? Что нужно рынку?
– Вопросов к государству действительно много. Сейчас не хватает прозрачности и предсказуемости, о чем я говорю уже давно. Вопрос регулирования, тем более регулирования ценового, это практика вековой давности. Когда у нас этим начинают заниматься, причем на любом из рынков, и еще называют это лучшей мировой практикой, это выглядит довольно странно. Со своей точки зрения могу сказать: во-первых, не надо заниматься введением нового регулирования. Нужны понятные и предсказуемые правила игры. Если государство видит какие-либо сильные шоки, то может помогать соответствующим секторам, для этого есть средства. Но помощь не должна быть за счет других секторов. Если говорить про зерно, то введение любых ограничений, по сути, означает изъятие у зерновиков денег и передачу их животноводам. Естественно это плохо для бизнес-климата, такого не должно быть. Пару десятков лет мы критиковали интервенции, от них, наконец-то стали отказываться – по большей части из-за того, что на их проведение нет денег. Но интервенции – это не лучшая практика, они не нужны. Просто потому что они не работают.
О зерновых интервенциях
– Если говорить о зерне, то оно может храниться долгие годы, что несет огромные издержки для государства и всех участников цепочки. Это первое замечание. Второе – в России относительно открытый рынок, и интервенции опять же не работают, поскольку если цены упали во всем мире, то и в нашей стране тоже. И если мы при этом начинаем что-либо закупать, то давление мирового рынка все равно будет оказывать влияние. Да, мы можем искусственно поднимать цены, но они не поднимутся до нужного уровня, если в остальном мире они ниже.
Если мы хотим сбить цены, то будем продавать зерно, молоко, мед и все, что угодно, но из-за высоких мировых цен своими скромными продажами ничего не поменяем. Тогда для этого должны вводиться ограничения, а это как раз передергивание, изменения правил игры, чего не хотелось бы видеть. Поэтому интервенционный механизм во-первых, не работает, во-вторых, ему нужны внешнеторговые ограничения, а это очень сильные изменения правил игры, и в-третьих, то, что он очень дорогой и с точки зрения концептуальной претензии, и с точки зрения воплощения.
Если у вас интервенционная пороговая цена 6-7 рублей, а продукцию нужно перевезти на элеватор, вам нужно потратить от 200 до 400 рублей минимум. Плюс 200 рублей приемка. То есть, порядка 600 рублей операция по физическому перемещению зерна уже стоит. Потом хранение, что тоже стоит диких денег – примерно 70 рублей в месяц. Год хранения – это 840 рублей. Далее идет отгрузка и транспортировка. То есть примерно 1500 рублей при пороговой цене, которую мы пытались удержать, равной 7 рублям. Кроме того, есть еще затраты на страхование, замороженные деньги. То есть стоимость всей этой операции по отношению к цене, которую мы пытаемся защитить, может достигать половины десятков процентов. Можно пойти проще: если цена упала, дайте сельхозпроизводителю деньги – и все, не надо ничего никуда вывозить. Все эти огромные издержки оплачивают и сельхозпроизводители, и остальные участники.
О господдержке
Андрей Сизов-младший ранее входил в экспертный совет при госпрограмме, но с назначением на пост министра сельского хозяйства Елены Скрынник эти обсуждения закончились.
– Вопрос о том, что государство хочет поддерживать и зачем, – концептуальный. Ответ на этот вопрос не всегда столь понятен, как нам бы хотелось. Но у нас есть госпрограмма, я считаю, это значительное достижение для российских аграриев. Проблема в том, что ее постоянно меняют, к тому же не очень понятны ее приоритеты.
Кто сейчас участвует в разработке госпрограммы – хороший вопрос, поскольку скоро она должна запускаться. Сейчас должны идти активные обсуждения, нужно сделать отдельный сайт, где вся информация была бы донесена для всех интересантов: бизнеса, потребителей, законодателей, чиновников, экспертного сообщества. Это важный вопрос, требующий больше внимания. Госпрограмма должна быть ориентирована не на продажи, а на доходы сельхозпроизводителей и АПК в целом. Но это сложно измерять, в отличие от объемов производства.
О перспективах развития молочной отрасли
По мнению аналитика, молочная отрасль не является самой отсталой, однако её развитие требует больше времени.
– Плюс – в молочной отрасли не было таких национальных проектов, как в свиноводстве и птицеводстве. Российской молочной отрасли было сложно конкурировать со странами, в которых уровень господдержки более высокий, что вкупе с инерционностью и предопределило медленное развитие.
Почти все уже перестроилось в растениеводстве: люди поняли, что они живут в рынке, и начали, в первую очередь, полагаться на себя. Пятнадцать лет назад сельхозпроизводители спрашивали у меня: «почему мне никто не дает цену?» В молочной отрасли выражение «дает цену», ходит до сих пор, однако я не слышу его уже лет 5-7. В ситуации с молочной отраслью опять важно чтобы государство не меняло правила игры.
Трансформация в растениеводстве явилась ключевым фактором, который сыграл свою роль для развития сектора. Трансформация планового мышления: сейчас у людей меняется подход к ведению бизнеса, потому что сельское хозяйство – это именно бизнес, в первую очередь.