Комментарий. Крестьяне отравлены токсичными долгами
Комментарий. Крестьяне отравлены токсичными долгами
Два трлн. рублей долговой нагрузки, в том числе сотни млрд. рублей токсичных долгов висят на аграриях и не дают им развернуть в полную силу производство сельхозпродукции.
26 марта Минсельхоз Оренбургской области сообщил: на 1 января 2015 года в процедуре банкротства находятся 136 сельскохозяйственных предприятий, из них 50 подали заявления о признании предприятия банкротом, а по 37 предприятиям процедура банкротства уже завершена. Аграриям выдано свыше 27,6 млрд. рублей кредитных и заемных средств. Основные причины несостоятельности СХП: высокая закредитованность, засуха.
В этот же день в аграрном комитете Госдумы ФС РФ состоялось совещание «Проблема избыточности долговой нагрузки на предприятия АПК». Разговор был жесткий – досталось и банкам и Минсельхозу РФ. Первый заместитель председателя комитета Айрат Хайруллин отметил, что государство отстранено от регулирования сельского хозяйства. По его словам, на кредитование посевной выделено 34 млрд.рублей, а в целом посевная с учетом роста цен на энергоресурсы, семена и удобрения стоит 1,2 трлн. руб. При этом, несмотря на то, что производители удобрений по соглашению с государством предоставляют скидку, многие аграрии не могут их купить из-за отсутствия средств. «Необходимо расшивать долги».
Зампредседателя аграрного комитета Сергей Доронин отметил, что долговая нагрузка составляет 2 трлн. рублей. Задолженность растет, кредиты недоступны, нужно принимать срочные меры!
Замдиректора департамента экономики и государственной поддержки АПК Александру Карпушину пришлось отдуваться на совещании за весь Минсельхоз России. По его словам, при общей выручке МСХ 1,5 трлн. рублей, долговая нагрузка составляет 1,54 трлн. Данное значение в три раза выше среднего показателя по всем отраслям экономики РФ. В справке для ГД, подписанной замминистра Семеновым, читаю: объем краткосрочных кредитов в отрасли АПК является критичным, размер кредитов превышает квартальный показатель выручки по отрасли. Убыточные предприятия в отрасли составляют 25%. Они создают наибольшие проблемы. Карпушин бросает камень в адрес кредитных учреждений: отсутствие своевременной реструктуризации со стороны банков приводит к масштабным просрочкам по обязательствам отрасли АПК.
Критика справедлива. В той же справке МСХ говорится: «объем просроченной задолженности по кредитам предприятий АПК на 1 января 2015 года составляет 160,64 млрд. рублей, из них просроченная задолженность ОАО «Россельхозбанк» 124 млрд. рублей, Внешэкономбанка 33,08 млрд…».
Тем не менее, выступление представителя МСХ подверглось резкой критике. А. Хайруллин отметил: чтобы решить проблемы – нужно поднимать доходность сельхозпредприятий. Зампредседателя комитета ГД по труду, социальной политике и делам ветеранов Николай Коломейцев поддержал: если рентабельность хозяйств низкая, то о каком подъеме АПК можно говорить. «Субсидирование кредитов – это не решение проблем, а помощь банкам!», – справедливо воскликнул он. – Между тем 40 млн. га (территория отдельных стран Европы) выпали из оборота и никому нет дела».
Не выдержал президент Российского зернового союза Аркадий Злочевский: «20% всех токсичных долгов прячутся банками. На самом деле они вдвое превышают данные Росстата и составляют порядка 400 млрд. рублей. Минсельхоз не занимается управлением рисков – политических, конъюктурных, финансовых, сельскохозяйственных... Мы отказались от механизма внедрения хеджирования рисков. Агрострахование с господдержкой превратилось в схематоз. Надо активнее работать с механизмами страхования».
Много раз слушал выступления Злочевского – и в Совете Федерации и в Госдуме. Сегодня он полюбил фермера: «Малый агробизнес сокращается, КФХ уходят в ЛПХ, чтобы не платить налоги». Он даже потребовал исключить тахографы (как говорят в АККОР, тахографы – поводок для водителя - удавка для фермера – Авт.). «А надзорные функции превращаются в надзирательные, – продолжил он, – Россельхознадзор уже требует справок о фумигации вредителей». И подытожил: «А власть по-прежнему борется с ценами, а не с бедностью». С такими заявлениями уже впору идти в политику. Видимо, накипело.
Сенатор Евгений Громыко поддержал Злочевского, запомнилась его смелая фраза: «При токсикозе либо аборт, либо смерть. Надо вернуться к федеральному закону №83 о реструктуризации задолженности, пересмотреть его в свете новых реалий. Нужен толмач между Центробанком и фермерами».
Полемика стала накаляться. Замдиректора департамента Карпушин твердо отстаивал свою позицию: в Казахстане дифференцируют поддержку регионов в зависимости от их специализации. Депутат-коммунист Коломийцев остудил его пыл: «Но из расходной части бюджета Казахстан выделяет на сельское хозяйство 14%, Беларусь – 19, США – 34%, а Россия менее 1%! Минсельхозу надо увеличивать погектарную поддержку».
Жару поддал зампредседателя комитета Самарской губернской Думы по сельскому хозяйству Николай Сомов: «Нашим животноводам выдали 7 млн. рублей субсидий на молоко. Если пересчитать, то на 1 литр выходит 3 копейки! Мы решили увеличить дотацию до 5 копеек. Если так пойдет, то ферм не будет, мы потеряем российское село, а на молочной отрасли можно поставить крест. Банкиры и товаропроизводители говорят на разных языках». И вновь звучит: «Нужно найти толмачей между ними»!
Гендиректор НО «Союз животноводов России» Алексей Кочетков был кардинален: «В селах жутко становится. Производство надо начинать с развития села. Необходимо сделать заморозку с выплатой долгов по кредитам до 2020 года, на время санкций освободить сельхозпроизводителей от налогов, увеличить расходную часть госбюджета на село».
Свое видение возникших проблем выдал представитель ОАО «Газпромбанк» Игорь Баландин: слабая роль банков на стадии отбора проектов предприятий; высокая капиталоемкость отраслей; неправильно установленные графики погашения долгов; непредсказуемый рост ключевой ставки. Он предложил: сохранить механизм субсидирования процентной ставки; ввести софинансирование капитальных затрат, например, в тепличном хозяйстве; обеспечить банки долгосрочным дешевым фондированием; дать приоритет хорошо зарекомендовавшим себя предприятиям…
Вице-президент Сбербанка Андрей Шаров удивился профессиональным обсуждением серьезной темы. Отвечая на критику в адрес кредитных учреждений, банкир сообщил: «Мы транслируем то фондирование, которое получаем». Он резко высказался против отказа от субсидирования кредитных ставок и выступил за создание рынка оборота сельхозземель, за участие отраслевых организаций в выработке банковских решений. «Мы готовы массово обучить крестьян ведению бизнеса», – подчеркнул Шаров.
Такую заботу надо приветствовать. Ибо большинство фермеров в банковских документах «плавают», совершают элементарные ошибки. Но депутаты тем не менее подметили, что с Россельхозбанком работать проще, чем со Сбербанком.
Коломейцев и вовсе приземлил: «Банки не являются кровеносными сосудами экономики. Чистая прибыль Сбербанка за 2014 год составила около 300 млрд. рублей. Это почти вдвое больше средств, отпускаемых на сельское хозяйство страны. Вы в основном работаете с крупными клиентами, у которых имеется не менее 50 тыс. га пашни. Ваша процентная ставка необоснованно высока». (На сайте Сбербанка прочитал: чистый процентный доход за 2014 год увеличился на 18,3% и составил 1 019,7 млрд. руб. по сравнению с 862,2 млрд. руб. за 2013 год – Авт.). Коммунист Коломейцев был безжалостен: «Меня удивляет Минсельхоз, который должен защищать производителя, а не банкиров, повышать несвязанную поддержку (в странах Евросоюза она в среднем составляет около 300 евро, в России на порядок ниже). Минсельхоз должен становиться лидером и добиваться выделения 10% средств из госказны на нужды селян».
Обсуждаемая тема задела всех. Исполнительный директор Национального союза производителей молока Артем Белов отметил, что молочный сектор является одним из наиболее проблемных из-за длительного периода окупаемости проектов. При этом принятое Правительством постановление о пролонгации кредитов до 15 лет фактически сегодня не работает. Ряд банков пересматривает кредитные договоры и увеличивает ставки по ранее выданным кредитам. “Назрела необходимость создания банка плохих долгов”, - считает Белов.
Член Совета Федерации Татьяна Гигель подчеркнула: «Мы все умные, много дельных предложений внесли, но не хватает координации действий. Эти функции должен взять на себя Минсельхоз России». Сказано не в бровь, а в глаз!
В конце совещания автор строк попросил зампредседателя комитета ГД по труду, социальной политике и делам ветеранов Н. Коломейцева ответить на актуальный вопрос о внешних заимствованиях России. И вот что услышал: «В 2008 году корпоративный внешний долг составлял 426 млрд. рублей, золотовалютные резервы страны – 590,3 млрд., у нас было плюсовое «сальдо-бульдо». Сейчас на момент кризиса произошел разворот наоборот: 536 млрд. – внешние заимствования (причем более половины приходится на банки), 356 млрд. – золотовалютные резервы. То есть нас могут взять и утопить. Вывоз капитала за последние шесть лет составил 570 млрд. рублей. И в то же время говорят, что нам нужны инвесторы. Да мы инвестируем весь мир, кроме себя. Печатный станок в США, а у нас денежная масса зависит от количества долларов. Поэтому: как можно приравнивать свою экономику к чужой валюте?
А вот что сказал мне под занавес совещания зампредседателя аграрного комитета ГД Доронин: «Проблемы перекредитования села и так называемых токсичных долгов, на сегодняшний день, можно сказать, невозвратных, давно плавают и будоражат крестьян. Если три года назад проблему старались замалчивать, то президент в прошлом году на Госсовете по сельскому хозяйству признал: да есть токсичные долги и с этим надо что-то делать. Механизмы мы обсудили. Их много.
В резолюцию, которая будет направлена в Минсельхоз России, войдет в первую очередь предложение о пролонгации до 15-20 лет уже полученных инвестиционных кредитов, взятых на строительство свиноводческих, птицеводческих комплексов, растениеводческих объектов. Там огромный спектр проектов, которые можно использовать для решения актуальной задачи импортозамещения продуктов питания россиян».
P.S. Премьер Дмитрий Медведев поручил Минфину до 3 апреля представить предложения, в том числе о возможности создания банка плохих долгов на базе Внешэкономбанка (ВЭБ) и Российского фонда прямых инвестиций (РФПИ), сообщает «Коммерсантъ». В Минфине признали факт существования поручения. Согласно антикризисному плану правительства Минфин и Минэкоморазвития к 31 января должны были подготовить предложения о создании банка плохих долгов «в целях выкупа в порядке, установленном правительством РФ, проблемных активов кредитных организаций и долгов организаций». Позднее в интервью РБК замминистра финансов Алексей Моисеев на вопрос о судьбе идеи банка плохих долгов ответил: «Некоторые идеи умирают, а потом оказывается, что они живее всех живых».
Будем надеяться, что дело сдвинется с мертвой точки. Крестьянам надоело жить под дамокловым мечом долгов. Посевную успешно не проведешь на разбитой технике, с резко вздорожавшими ГСМ, семенами и удобрениями.
26 марта Минсельхоз Оренбургской области сообщил: на 1 января 2015 года в процедуре банкротства находятся 136 сельскохозяйственных предприятий, из них 50 подали заявления о признании предприятия банкротом, а по 37 предприятиям процедура банкротства уже завершена. Аграриям выдано свыше 27,6 млрд. рублей кредитных и заемных средств. Основные причины несостоятельности СХП: высокая закредитованность, засуха.
В этот же день в аграрном комитете Госдумы ФС РФ состоялось совещание «Проблема избыточности долговой нагрузки на предприятия АПК». Разговор был жесткий – досталось и банкам и Минсельхозу РФ. Первый заместитель председателя комитета Айрат Хайруллин отметил, что государство отстранено от регулирования сельского хозяйства. По его словам, на кредитование посевной выделено 34 млрд.рублей, а в целом посевная с учетом роста цен на энергоресурсы, семена и удобрения стоит 1,2 трлн. руб. При этом, несмотря на то, что производители удобрений по соглашению с государством предоставляют скидку, многие аграрии не могут их купить из-за отсутствия средств. «Необходимо расшивать долги».
Зампредседателя аграрного комитета Сергей Доронин отметил, что долговая нагрузка составляет 2 трлн. рублей. Задолженность растет, кредиты недоступны, нужно принимать срочные меры!
Замдиректора департамента экономики и государственной поддержки АПК Александру Карпушину пришлось отдуваться на совещании за весь Минсельхоз России. По его словам, при общей выручке МСХ 1,5 трлн. рублей, долговая нагрузка составляет 1,54 трлн. Данное значение в три раза выше среднего показателя по всем отраслям экономики РФ. В справке для ГД, подписанной замминистра Семеновым, читаю: объем краткосрочных кредитов в отрасли АПК является критичным, размер кредитов превышает квартальный показатель выручки по отрасли. Убыточные предприятия в отрасли составляют 25%. Они создают наибольшие проблемы. Карпушин бросает камень в адрес кредитных учреждений: отсутствие своевременной реструктуризации со стороны банков приводит к масштабным просрочкам по обязательствам отрасли АПК.
Критика справедлива. В той же справке МСХ говорится: «объем просроченной задолженности по кредитам предприятий АПК на 1 января 2015 года составляет 160,64 млрд. рублей, из них просроченная задолженность ОАО «Россельхозбанк» 124 млрд. рублей, Внешэкономбанка 33,08 млрд…».
Тем не менее, выступление представителя МСХ подверглось резкой критике. А. Хайруллин отметил: чтобы решить проблемы – нужно поднимать доходность сельхозпредприятий. Зампредседателя комитета ГД по труду, социальной политике и делам ветеранов Николай Коломейцев поддержал: если рентабельность хозяйств низкая, то о каком подъеме АПК можно говорить. «Субсидирование кредитов – это не решение проблем, а помощь банкам!», – справедливо воскликнул он. – Между тем 40 млн. га (территория отдельных стран Европы) выпали из оборота и никому нет дела».
Не выдержал президент Российского зернового союза Аркадий Злочевский: «20% всех токсичных долгов прячутся банками. На самом деле они вдвое превышают данные Росстата и составляют порядка 400 млрд. рублей. Минсельхоз не занимается управлением рисков – политических, конъюктурных, финансовых, сельскохозяйственных... Мы отказались от механизма внедрения хеджирования рисков. Агрострахование с господдержкой превратилось в схематоз. Надо активнее работать с механизмами страхования».
Много раз слушал выступления Злочевского – и в Совете Федерации и в Госдуме. Сегодня он полюбил фермера: «Малый агробизнес сокращается, КФХ уходят в ЛПХ, чтобы не платить налоги». Он даже потребовал исключить тахографы (как говорят в АККОР, тахографы – поводок для водителя - удавка для фермера – Авт.). «А надзорные функции превращаются в надзирательные, – продолжил он, – Россельхознадзор уже требует справок о фумигации вредителей». И подытожил: «А власть по-прежнему борется с ценами, а не с бедностью». С такими заявлениями уже впору идти в политику. Видимо, накипело.
Сенатор Евгений Громыко поддержал Злочевского, запомнилась его смелая фраза: «При токсикозе либо аборт, либо смерть. Надо вернуться к федеральному закону №83 о реструктуризации задолженности, пересмотреть его в свете новых реалий. Нужен толмач между Центробанком и фермерами».
Полемика стала накаляться. Замдиректора департамента Карпушин твердо отстаивал свою позицию: в Казахстане дифференцируют поддержку регионов в зависимости от их специализации. Депутат-коммунист Коломийцев остудил его пыл: «Но из расходной части бюджета Казахстан выделяет на сельское хозяйство 14%, Беларусь – 19, США – 34%, а Россия менее 1%! Минсельхозу надо увеличивать погектарную поддержку».
Жару поддал зампредседателя комитета Самарской губернской Думы по сельскому хозяйству Николай Сомов: «Нашим животноводам выдали 7 млн. рублей субсидий на молоко. Если пересчитать, то на 1 литр выходит 3 копейки! Мы решили увеличить дотацию до 5 копеек. Если так пойдет, то ферм не будет, мы потеряем российское село, а на молочной отрасли можно поставить крест. Банкиры и товаропроизводители говорят на разных языках». И вновь звучит: «Нужно найти толмачей между ними»!
Гендиректор НО «Союз животноводов России» Алексей Кочетков был кардинален: «В селах жутко становится. Производство надо начинать с развития села. Необходимо сделать заморозку с выплатой долгов по кредитам до 2020 года, на время санкций освободить сельхозпроизводителей от налогов, увеличить расходную часть госбюджета на село».
Свое видение возникших проблем выдал представитель ОАО «Газпромбанк» Игорь Баландин: слабая роль банков на стадии отбора проектов предприятий; высокая капиталоемкость отраслей; неправильно установленные графики погашения долгов; непредсказуемый рост ключевой ставки. Он предложил: сохранить механизм субсидирования процентной ставки; ввести софинансирование капитальных затрат, например, в тепличном хозяйстве; обеспечить банки долгосрочным дешевым фондированием; дать приоритет хорошо зарекомендовавшим себя предприятиям…
Вице-президент Сбербанка Андрей Шаров удивился профессиональным обсуждением серьезной темы. Отвечая на критику в адрес кредитных учреждений, банкир сообщил: «Мы транслируем то фондирование, которое получаем». Он резко высказался против отказа от субсидирования кредитных ставок и выступил за создание рынка оборота сельхозземель, за участие отраслевых организаций в выработке банковских решений. «Мы готовы массово обучить крестьян ведению бизнеса», – подчеркнул Шаров.
Такую заботу надо приветствовать. Ибо большинство фермеров в банковских документах «плавают», совершают элементарные ошибки. Но депутаты тем не менее подметили, что с Россельхозбанком работать проще, чем со Сбербанком.
Коломейцев и вовсе приземлил: «Банки не являются кровеносными сосудами экономики. Чистая прибыль Сбербанка за 2014 год составила около 300 млрд. рублей. Это почти вдвое больше средств, отпускаемых на сельское хозяйство страны. Вы в основном работаете с крупными клиентами, у которых имеется не менее 50 тыс. га пашни. Ваша процентная ставка необоснованно высока». (На сайте Сбербанка прочитал: чистый процентный доход за 2014 год увеличился на 18,3% и составил 1 019,7 млрд. руб. по сравнению с 862,2 млрд. руб. за 2013 год – Авт.). Коммунист Коломейцев был безжалостен: «Меня удивляет Минсельхоз, который должен защищать производителя, а не банкиров, повышать несвязанную поддержку (в странах Евросоюза она в среднем составляет около 300 евро, в России на порядок ниже). Минсельхоз должен становиться лидером и добиваться выделения 10% средств из госказны на нужды селян».
Обсуждаемая тема задела всех. Исполнительный директор Национального союза производителей молока Артем Белов отметил, что молочный сектор является одним из наиболее проблемных из-за длительного периода окупаемости проектов. При этом принятое Правительством постановление о пролонгации кредитов до 15 лет фактически сегодня не работает. Ряд банков пересматривает кредитные договоры и увеличивает ставки по ранее выданным кредитам. “Назрела необходимость создания банка плохих долгов”, - считает Белов.
Член Совета Федерации Татьяна Гигель подчеркнула: «Мы все умные, много дельных предложений внесли, но не хватает координации действий. Эти функции должен взять на себя Минсельхоз России». Сказано не в бровь, а в глаз!
В конце совещания автор строк попросил зампредседателя комитета ГД по труду, социальной политике и делам ветеранов Н. Коломейцева ответить на актуальный вопрос о внешних заимствованиях России. И вот что услышал: «В 2008 году корпоративный внешний долг составлял 426 млрд. рублей, золотовалютные резервы страны – 590,3 млрд., у нас было плюсовое «сальдо-бульдо». Сейчас на момент кризиса произошел разворот наоборот: 536 млрд. – внешние заимствования (причем более половины приходится на банки), 356 млрд. – золотовалютные резервы. То есть нас могут взять и утопить. Вывоз капитала за последние шесть лет составил 570 млрд. рублей. И в то же время говорят, что нам нужны инвесторы. Да мы инвестируем весь мир, кроме себя. Печатный станок в США, а у нас денежная масса зависит от количества долларов. Поэтому: как можно приравнивать свою экономику к чужой валюте?
А вот что сказал мне под занавес совещания зампредседателя аграрного комитета ГД Доронин: «Проблемы перекредитования села и так называемых токсичных долгов, на сегодняшний день, можно сказать, невозвратных, давно плавают и будоражат крестьян. Если три года назад проблему старались замалчивать, то президент в прошлом году на Госсовете по сельскому хозяйству признал: да есть токсичные долги и с этим надо что-то делать. Механизмы мы обсудили. Их много.
В резолюцию, которая будет направлена в Минсельхоз России, войдет в первую очередь предложение о пролонгации до 15-20 лет уже полученных инвестиционных кредитов, взятых на строительство свиноводческих, птицеводческих комплексов, растениеводческих объектов. Там огромный спектр проектов, которые можно использовать для решения актуальной задачи импортозамещения продуктов питания россиян».
P.S. Премьер Дмитрий Медведев поручил Минфину до 3 апреля представить предложения, в том числе о возможности создания банка плохих долгов на базе Внешэкономбанка (ВЭБ) и Российского фонда прямых инвестиций (РФПИ), сообщает «Коммерсантъ». В Минфине признали факт существования поручения. Согласно антикризисному плану правительства Минфин и Минэкоморазвития к 31 января должны были подготовить предложения о создании банка плохих долгов «в целях выкупа в порядке, установленном правительством РФ, проблемных активов кредитных организаций и долгов организаций». Позднее в интервью РБК замминистра финансов Алексей Моисеев на вопрос о судьбе идеи банка плохих долгов ответил: «Некоторые идеи умирают, а потом оказывается, что они живее всех живых».
Будем надеяться, что дело сдвинется с мертвой точки. Крестьянам надоело жить под дамокловым мечом долгов. Посевную успешно не проведешь на разбитой технике, с резко вздорожавшими ГСМ, семенами и удобрениями.
Источник: http://www.agronews.ru
