Дмитрий Рылько, ИКАР: Россия оказалась под воздействием "эффекта ценового резонанса"
Дмитрий Рылько, ИКАР: Россия оказалась под воздействием "эффекта ценового резонанса"
Гендиректор Института конъюнктуры аграрного рынка Дмитрий Рылько в интервью изданию Agrotrend.ru подвел первые итоги года.
— Что сейчас происходит на мировых рынках commodities?
— Если говорить о растениеводческой продукции, то мировые рынки представляют собой достаточно пестрое зрелище. Каждый из них прошел свою эволюцию, или даже революцию в этом году из-за пандемии. Например, рынок пшеницы. Вначале известие о коронавирусе произвело понижающий эффект. В конце зимы в течение нескольких недель цены на пшеницу на мировых рынках резко падали. Все решили, что пандемия приведет к сокращению потребления и снижению платежеспособного спроса. Но уже в марте за 2-3 недели цены развернулись прямо в противоположном направлении, и в течение месяца или двух шли вверх. При этом главный «подстилающий» фактор – все такой же – коронавирус. Рынок растет, потому что и платежеспособный спрос на пшеницу остался высоким, и многим странам нужно резко наращивать импорт, чтобы не остаться вообще без зерна.
И так продолжается в течение всего сезона, когда под влиянием разных факторов рынки движутся, то вверх, то вниз. Но, в целом, можно сказать, что рынки растениеводческой продукции, скорее, в этом году росли. В частности, пандемия неожиданно привела к краткосрочному всплеску спроса со стороны развивающихся стран.
— Какие еще важные факторы влияли на растениеводческие рынки в этом году?
— Второй важный фактор – Китай, где в агробизнесе происходят серьезные тектонические процессы. В этом сезоне страна удивляет всех высоким платежеспособным спросом на ряд растениеводческих товаров, включая кукурузу, сою и пшеницу.
«МЫ НЕ ПРИПОМНИМ ТАКОГО СОСТОЯНИЯ ОЗИМЫХ»
— Какие факторы больше всего влияют на Россию?
— Наша страна оказалась под воздействием «эффекта ценового резонанса».
• Во-первых, это рост мировых цен на commodities в долларах.
• Во-вторых – достаточно значимое падение курса рубля.
• Третий фактор присутствует не на всех рынках – это сокращение объемов внутреннего предложения из-за снижения урожая отдельных культур.
— Можете подробнее рассказать о рынках зерна?
— Благодаря резонансу мы сталкиваемся здесь с группой весьма противоречивых факторов. С одной стороны, видим, что валовый сбор зерна – на уровне 131 млн т+. Это второй за всю историю России урожай зерновых. Урожай пшеницы может достигнуть 83,5 – 84 млн т, и даже больше. И это тоже будет второй в истории страны урожай пшеницы. С другой стороны – цены на внутреннем рынке — рекордно высокие.
— Каковы первые прогнозы ИКАРа на урожай зерна 2021 года?
— Мы пока что сделали предварительный, провизорный прогноз. По пшенице видим влияние двух противоположных факторов.
• С одной стороны – рекордный сев озимой пшеницы. Следует ожидать и хорошего сева яровых в 2021 году.
• С другой стороны, озимые – в очень плохом за многие годы состоянии.
Оба фактора в результате дают наш базовый прогноз на следующий сезон в размере 77 млн т пшеницы. Это умеренно-оптимистичный прогноз, может быть и хуже. Всего зерна мы ожидаем на уровне 125 млн т – тоже средняя цифра, так как надеемся, что с другими культурами все будет более-менее благополучно.
Такого рискованного состояния озимых в центре и на юге России мы не припомним за всю историю наших наблюдений. Очень много не взошедших полей, много пшеницы, которая находится в состоянии «шильца». Много пшеницы, успевшей выбросить буквально пару листков. Это одно из самых уязвимых состояний пшеницы перед зимовкой. И очень мало по-настоящему распустившихся полей. Сев озимых был рекордным, но пока каков точно масштаб рекорда, никто не знает.
— Пока это предварительные цифры.
— Да, и там есть свои особенности. Например, аграрии иногда успевают что-то пересеять, и масса других неопределенностей. По озимой пшенице мы ожидаем, что к прошлому году может добавиться целых 950 тыс. га. Это была бы колоссальная цифра. С такими ценами и такой маржей, какие сложились в 2020 году, неудивительно, что столько могли посеять. К сожалению, из-за чрезвычайно сухой погоды на юге, в центре, и недостатка влаги в некоторых регионах Поволжья мы, несмотря на рекордный сев, ожидаем очень серьезного сокращения озимых в хорошем и отличном состоянии. При этом ждем резкого увеличения площадей озимых в удовлетворительном состоянии и рекордных площадей под плохими и не взошедшими озимыми. Весной, скорее всего, аграриям понадобятся серьезные дополнительные денежные ресурсы под массовый пересев.
«КИТАЙ АГРЕССИВНО ВОЗВРАЩАЕТСЯ НА РЫНОК»
— Как вы можете охарактеризовать движение цен на пшеницу в этом году?
— Благодаря снижению курса рубля цены на пшеницу пошли по рекордной траектории, и продолжают находиться на рекордно высоких ценовых орбитах. Состоялся бурный ценовой рост, которого ни мы, ни большинство других аналитиков не ждали. На конец августа, когда мы составляли прогнозы, ряд событий еще не просматривался. Скажем, никто не мог предположить, насколько снизятся урожаи пшеницы и кукурузы в ЕС и Украине. Плюс, как я уже сказал, появился новый спрос со стороны Китая, а также Пакистана.
— Каким образом на мировой рынок влияет Китай?
— Китай в этом году может купить рекордный объем пшеницы за всю современную историю. Он абсолютно точно импортирует рекордный объем кукурузы – свыше 20 млн т. Страна агрессивно возвращается на рынок сои, которую она раньше закупала в колоссальных объемах. В последние пару лет эти приобретения немного замедлились, потому что у Китая была серьезная проблема в свиноводстве после уничтожения значительной части поголовья из-за африканской чумы свиней (АЧС). Но сейчас страна восстанавливает поголовье свиней гораздо быстрее, чем ожидалось. Это подталкивает вверх цены и на корма, и на сою как главный источник кормов.
— Какие еще важные тренды в 2020 году влияли на мировое растениеводство?
— На фоне изменений спекулятивные фонды увидели, что на сельхозрынке запахло легкой наживой. Кроме того, на мировой рынок были брошены колоссальные объемы наличности со стороны ЕС и США в рамках борьбы с коронавирусом. И эти деньги нужно было как-то осваивать. Фондам пришла в голову неоригинальная мысль, что сельское хозяйство – это как раз удобная тихая гавань, где можно комфортно отсидеться на деньгах пайщиков. И в сельское хозяйство были вложены относительно небольшие деньги по сравнению с дополнительной ликвидностью. Но, если сравнивать с емкостью нашего спекулятивного сельхозрынка, – это были колоссальные средства.
Еще один фактор отмечу – это, конечно же, погода. В мире сейчас два региона, которые очень серьезно «штормит». Первый – европейская территория России и Восточная Украина, где плохо взошли озимые. Второй – южное полушарие: там есть выраженные риски недостаточных дождей и засухи. Это серьезно нервирует весь мир.
— Что можно сказать про российские внутренние цены на зерно?
— Если исходить из ценовых индексов ИКАР, то в этом сезоне благодаря резонансу – высоким мировым ценам в сочетании с падением рубля – они везде на рекордном уровне. Причем повсеместно: в ЦЧР, на юге, в Поволжье, на Урале, в Западной Сибири. Рекорды фиксировались по всем абсолютно позициям, кроме ржи, которая становится нишевой культурой. Ячмень достиг рекордно высокого уровня, но не пробил рекордно высоких отметок. По ячменю – очень высокое предложение, но относительно низкий спрос. Но все три класса пшеницы, кукуруза, овес — давно достигли рекордной отметки. В течение года состоялся колоссальный рост цен на сою и соевый шрот. По масличным мы видим, скажем так, абсолютный ажиотаж на мировом рынке, который полностью поддержан в нашей стране.
— Что происходит с рынком сои?
— Он устроен таким образом, что цены на сою на европейской территории России очень сильно коррелируют с ценами на соевый шрот на биржах США и в Южной Америке. По сути, наши цены – это с небольшим лагом в пару недель зеркальное отображение того, что происходит на мировом рынке. И все это тоже находится на рекордных для нашей страны уровнях.
— А как себя ведет рынок рапса?
— И здесь цены на запредельно высоких уровнях, что связано с очередным неурожаем в Западной Европе. Но если в следующем сезоне нас все-таки ожидает улучшение погоды там, и регион выйдет на свои нормальные объемы производства, то рынки рапса может ждать серьезная просадка. Мандат по биодизелю в Европе не растет, а значит, дополнительного спроса не будет. При нормальных урожаях европейцы смогут его удовлетворить в значительной мере за счет собственных внутренних ресурсов. Тогда и возникнет вопрос, для кого мы этот рапс производим. Ведь в России рынка рапсового масла почти нет – используется только рапсовый шрот, но и он тоже экспортируется в больших объемах.
«МОЖНО ОЖИДАТЬ КРУПНЫХ ЗЕМЕЛЬНЫХ СДЕЛОК»
— Как ситуация в растениеводстве отражается на тех рынках, с которыми оно связано?
— Если брать рынки животноводческой продукции и рассматривать ключевые животноводческие товары, то видно, что они находятся в другой ценовой парадигме. Те инфляционные процессы, которые бушуют на растениеводческих рынках, обходят пока что животноводство стороной. Эта отрасль имеет выход на конечного потребителя. И там ярко выражены признаки растущего перепроизводства, ограниченного платежеспособного спроса со стороны населения России. К сожалению, в этом году ярко выявилась и ограниченность экспортных рынков. Но ценовая динамика совсем другая – гораздо более спокойная по сравнению с растениеводством.
Сейчас перед регулятором стоит непростая задача не поддаться искушению административного снижения цен на зерно и другие растениеводческие товары.
— Какие культуры в этом сезоне оказались наиболее выгодными?
— Мы констатируем рекордную маржу почти по всем ключевым растениеводческим товарам – и зерновым, и масличным культурам – на большинстве географических базисов. То есть в рублях наши аграрии в этом году заработали весьма приличные деньги. Есть, конечно, серьезные исключения в зависимости от того, что происходило в данном конкретном месте. Например, дождей было мало, как на востоке Ставропольского края. Но в целом мы видим очень серьезные, очень хорошие экономические результаты.
— По всем культурам?
— Есть, конечно, некоторые весьма серьезные исключения. Пример – рынок сахара и сахарной свеклы. Здесь у нас в двух из четырех мегарегионов выращивания состоялось очень серьезное падение урожайности из-за засухи. В результате в центре и на юге, несмотря на серьезный рост цен белого сахара и сахарной свеклы, маржа часто оставляет желать лучшего. Но она весьма неплохая в Поволжье, где были хорошие осадки и хорошая урожайность. Но в центре и на юге многие аграрии, несмотря на рост цен, получили низкий доход. У многих могут быть по свекле убытки.
— Как повлияло на маржу аграриев падение рубля?
— Что касается масличных и зерновых, то по ним в рублях все хорошо. Если же смотреть на долларовую экономику, то все гораздо скромнее. По таким позициям, как пестициды, удобрения, некоторые виды семян, запасные части и новая сельхозтехника, наши аграрии очень уязвимы с точки зрения динамики курсов валют. В частности, мы видим сверхрезкий рост цен на импортные запчасти. Если даже они и сделаны в России, то все равно дорожают. И эти тренды очень серьезно ударят по карману наших аграриев.
— Какие еще серьезные проблемы вы видите на рынке?
— Например, негативные процессы на рынке семян кукурузы. Семян кукурузы к следующему сезону ограниченное количество, они уже стоят больших денег. В России, на Украине и в странах ЕС состоялся серьезный неурожай. А мы же оттуда берем гибриды.
Мы видим серьезный рост цен арендных ставок на землю – например, в центре и на юге. Это долгосрочный тренд, он начался не в этом сезоне. Мы видим, что наши пайщики и все, кто сдает землю в аренду, начинают достаточно серьезно залезать в карманы операционным компаниям. И это уже напоминает западные рынки, где земельная арена стоит колоссальных денег. Как только у аграриев начинается хорошая доходность – арендодатели стараются забрать себе как минимум часть этого дохода.
— Ждете ли вы увеличения числа M&A-сделок на рынке земли?
— На этом рынке в последние годы активность не утихала. Мы двигаемся от одной крупной сделки к другой. Но большинство сделок не носят публичного характера, и о них мало кто знает. Но сейчас мы видим, что в публичную плоскость могут выйти достаточно большие массивы земель. Это очень громкие имена, и, как правило, непрофильные для АПК компании. Я жду, что в 2021 году часть этих имен легализуется на рынке – в том числе те, кто уже ранее вышел на него. Так, можно ожидать новых крупных сделок от 50 тыс. га каждая.
— Что сейчас происходит на мировых рынках commodities?
— Если говорить о растениеводческой продукции, то мировые рынки представляют собой достаточно пестрое зрелище. Каждый из них прошел свою эволюцию, или даже революцию в этом году из-за пандемии. Например, рынок пшеницы. Вначале известие о коронавирусе произвело понижающий эффект. В конце зимы в течение нескольких недель цены на пшеницу на мировых рынках резко падали. Все решили, что пандемия приведет к сокращению потребления и снижению платежеспособного спроса. Но уже в марте за 2-3 недели цены развернулись прямо в противоположном направлении, и в течение месяца или двух шли вверх. При этом главный «подстилающий» фактор – все такой же – коронавирус. Рынок растет, потому что и платежеспособный спрос на пшеницу остался высоким, и многим странам нужно резко наращивать импорт, чтобы не остаться вообще без зерна.
И так продолжается в течение всего сезона, когда под влиянием разных факторов рынки движутся, то вверх, то вниз. Но, в целом, можно сказать, что рынки растениеводческой продукции, скорее, в этом году росли. В частности, пандемия неожиданно привела к краткосрочному всплеску спроса со стороны развивающихся стран.
— Какие еще важные факторы влияли на растениеводческие рынки в этом году?
— Второй важный фактор – Китай, где в агробизнесе происходят серьезные тектонические процессы. В этом сезоне страна удивляет всех высоким платежеспособным спросом на ряд растениеводческих товаров, включая кукурузу, сою и пшеницу.
«МЫ НЕ ПРИПОМНИМ ТАКОГО СОСТОЯНИЯ ОЗИМЫХ»
— Какие факторы больше всего влияют на Россию?
— Наша страна оказалась под воздействием «эффекта ценового резонанса».
• Во-первых, это рост мировых цен на commodities в долларах.
• Во-вторых – достаточно значимое падение курса рубля.
• Третий фактор присутствует не на всех рынках – это сокращение объемов внутреннего предложения из-за снижения урожая отдельных культур.
— Можете подробнее рассказать о рынках зерна?
— Благодаря резонансу мы сталкиваемся здесь с группой весьма противоречивых факторов. С одной стороны, видим, что валовый сбор зерна – на уровне 131 млн т+. Это второй за всю историю России урожай зерновых. Урожай пшеницы может достигнуть 83,5 – 84 млн т, и даже больше. И это тоже будет второй в истории страны урожай пшеницы. С другой стороны – цены на внутреннем рынке — рекордно высокие.
— Каковы первые прогнозы ИКАРа на урожай зерна 2021 года?
— Мы пока что сделали предварительный, провизорный прогноз. По пшенице видим влияние двух противоположных факторов.
• С одной стороны – рекордный сев озимой пшеницы. Следует ожидать и хорошего сева яровых в 2021 году.
• С другой стороны, озимые – в очень плохом за многие годы состоянии.
Оба фактора в результате дают наш базовый прогноз на следующий сезон в размере 77 млн т пшеницы. Это умеренно-оптимистичный прогноз, может быть и хуже. Всего зерна мы ожидаем на уровне 125 млн т – тоже средняя цифра, так как надеемся, что с другими культурами все будет более-менее благополучно.
Такого рискованного состояния озимых в центре и на юге России мы не припомним за всю историю наших наблюдений. Очень много не взошедших полей, много пшеницы, которая находится в состоянии «шильца». Много пшеницы, успевшей выбросить буквально пару листков. Это одно из самых уязвимых состояний пшеницы перед зимовкой. И очень мало по-настоящему распустившихся полей. Сев озимых был рекордным, но пока каков точно масштаб рекорда, никто не знает.
— Пока это предварительные цифры.
— Да, и там есть свои особенности. Например, аграрии иногда успевают что-то пересеять, и масса других неопределенностей. По озимой пшенице мы ожидаем, что к прошлому году может добавиться целых 950 тыс. га. Это была бы колоссальная цифра. С такими ценами и такой маржей, какие сложились в 2020 году, неудивительно, что столько могли посеять. К сожалению, из-за чрезвычайно сухой погоды на юге, в центре, и недостатка влаги в некоторых регионах Поволжья мы, несмотря на рекордный сев, ожидаем очень серьезного сокращения озимых в хорошем и отличном состоянии. При этом ждем резкого увеличения площадей озимых в удовлетворительном состоянии и рекордных площадей под плохими и не взошедшими озимыми. Весной, скорее всего, аграриям понадобятся серьезные дополнительные денежные ресурсы под массовый пересев.
«КИТАЙ АГРЕССИВНО ВОЗВРАЩАЕТСЯ НА РЫНОК»
— Как вы можете охарактеризовать движение цен на пшеницу в этом году?
— Благодаря снижению курса рубля цены на пшеницу пошли по рекордной траектории, и продолжают находиться на рекордно высоких ценовых орбитах. Состоялся бурный ценовой рост, которого ни мы, ни большинство других аналитиков не ждали. На конец августа, когда мы составляли прогнозы, ряд событий еще не просматривался. Скажем, никто не мог предположить, насколько снизятся урожаи пшеницы и кукурузы в ЕС и Украине. Плюс, как я уже сказал, появился новый спрос со стороны Китая, а также Пакистана.
— Каким образом на мировой рынок влияет Китай?
— Китай в этом году может купить рекордный объем пшеницы за всю современную историю. Он абсолютно точно импортирует рекордный объем кукурузы – свыше 20 млн т. Страна агрессивно возвращается на рынок сои, которую она раньше закупала в колоссальных объемах. В последние пару лет эти приобретения немного замедлились, потому что у Китая была серьезная проблема в свиноводстве после уничтожения значительной части поголовья из-за африканской чумы свиней (АЧС). Но сейчас страна восстанавливает поголовье свиней гораздо быстрее, чем ожидалось. Это подталкивает вверх цены и на корма, и на сою как главный источник кормов.
— Какие еще важные тренды в 2020 году влияли на мировое растениеводство?
— На фоне изменений спекулятивные фонды увидели, что на сельхозрынке запахло легкой наживой. Кроме того, на мировой рынок были брошены колоссальные объемы наличности со стороны ЕС и США в рамках борьбы с коронавирусом. И эти деньги нужно было как-то осваивать. Фондам пришла в голову неоригинальная мысль, что сельское хозяйство – это как раз удобная тихая гавань, где можно комфортно отсидеться на деньгах пайщиков. И в сельское хозяйство были вложены относительно небольшие деньги по сравнению с дополнительной ликвидностью. Но, если сравнивать с емкостью нашего спекулятивного сельхозрынка, – это были колоссальные средства.
Еще один фактор отмечу – это, конечно же, погода. В мире сейчас два региона, которые очень серьезно «штормит». Первый – европейская территория России и Восточная Украина, где плохо взошли озимые. Второй – южное полушарие: там есть выраженные риски недостаточных дождей и засухи. Это серьезно нервирует весь мир.
— Что можно сказать про российские внутренние цены на зерно?
— Если исходить из ценовых индексов ИКАР, то в этом сезоне благодаря резонансу – высоким мировым ценам в сочетании с падением рубля – они везде на рекордном уровне. Причем повсеместно: в ЦЧР, на юге, в Поволжье, на Урале, в Западной Сибири. Рекорды фиксировались по всем абсолютно позициям, кроме ржи, которая становится нишевой культурой. Ячмень достиг рекордно высокого уровня, но не пробил рекордно высоких отметок. По ячменю – очень высокое предложение, но относительно низкий спрос. Но все три класса пшеницы, кукуруза, овес — давно достигли рекордной отметки. В течение года состоялся колоссальный рост цен на сою и соевый шрот. По масличным мы видим, скажем так, абсолютный ажиотаж на мировом рынке, который полностью поддержан в нашей стране.
— Что происходит с рынком сои?
— Он устроен таким образом, что цены на сою на европейской территории России очень сильно коррелируют с ценами на соевый шрот на биржах США и в Южной Америке. По сути, наши цены – это с небольшим лагом в пару недель зеркальное отображение того, что происходит на мировом рынке. И все это тоже находится на рекордных для нашей страны уровнях.
— А как себя ведет рынок рапса?
— И здесь цены на запредельно высоких уровнях, что связано с очередным неурожаем в Западной Европе. Но если в следующем сезоне нас все-таки ожидает улучшение погоды там, и регион выйдет на свои нормальные объемы производства, то рынки рапса может ждать серьезная просадка. Мандат по биодизелю в Европе не растет, а значит, дополнительного спроса не будет. При нормальных урожаях европейцы смогут его удовлетворить в значительной мере за счет собственных внутренних ресурсов. Тогда и возникнет вопрос, для кого мы этот рапс производим. Ведь в России рынка рапсового масла почти нет – используется только рапсовый шрот, но и он тоже экспортируется в больших объемах.
«МОЖНО ОЖИДАТЬ КРУПНЫХ ЗЕМЕЛЬНЫХ СДЕЛОК»
— Как ситуация в растениеводстве отражается на тех рынках, с которыми оно связано?
— Если брать рынки животноводческой продукции и рассматривать ключевые животноводческие товары, то видно, что они находятся в другой ценовой парадигме. Те инфляционные процессы, которые бушуют на растениеводческих рынках, обходят пока что животноводство стороной. Эта отрасль имеет выход на конечного потребителя. И там ярко выражены признаки растущего перепроизводства, ограниченного платежеспособного спроса со стороны населения России. К сожалению, в этом году ярко выявилась и ограниченность экспортных рынков. Но ценовая динамика совсем другая – гораздо более спокойная по сравнению с растениеводством.
Сейчас перед регулятором стоит непростая задача не поддаться искушению административного снижения цен на зерно и другие растениеводческие товары.
— Какие культуры в этом сезоне оказались наиболее выгодными?
— Мы констатируем рекордную маржу почти по всем ключевым растениеводческим товарам – и зерновым, и масличным культурам – на большинстве географических базисов. То есть в рублях наши аграрии в этом году заработали весьма приличные деньги. Есть, конечно, серьезные исключения в зависимости от того, что происходило в данном конкретном месте. Например, дождей было мало, как на востоке Ставропольского края. Но в целом мы видим очень серьезные, очень хорошие экономические результаты.
— По всем культурам?
— Есть, конечно, некоторые весьма серьезные исключения. Пример – рынок сахара и сахарной свеклы. Здесь у нас в двух из четырех мегарегионов выращивания состоялось очень серьезное падение урожайности из-за засухи. В результате в центре и на юге, несмотря на серьезный рост цен белого сахара и сахарной свеклы, маржа часто оставляет желать лучшего. Но она весьма неплохая в Поволжье, где были хорошие осадки и хорошая урожайность. Но в центре и на юге многие аграрии, несмотря на рост цен, получили низкий доход. У многих могут быть по свекле убытки.
— Как повлияло на маржу аграриев падение рубля?
— Что касается масличных и зерновых, то по ним в рублях все хорошо. Если же смотреть на долларовую экономику, то все гораздо скромнее. По таким позициям, как пестициды, удобрения, некоторые виды семян, запасные части и новая сельхозтехника, наши аграрии очень уязвимы с точки зрения динамики курсов валют. В частности, мы видим сверхрезкий рост цен на импортные запчасти. Если даже они и сделаны в России, то все равно дорожают. И эти тренды очень серьезно ударят по карману наших аграриев.
— Какие еще серьезные проблемы вы видите на рынке?
— Например, негативные процессы на рынке семян кукурузы. Семян кукурузы к следующему сезону ограниченное количество, они уже стоят больших денег. В России, на Украине и в странах ЕС состоялся серьезный неурожай. А мы же оттуда берем гибриды.
Мы видим серьезный рост цен арендных ставок на землю – например, в центре и на юге. Это долгосрочный тренд, он начался не в этом сезоне. Мы видим, что наши пайщики и все, кто сдает землю в аренду, начинают достаточно серьезно залезать в карманы операционным компаниям. И это уже напоминает западные рынки, где земельная арена стоит колоссальных денег. Как только у аграриев начинается хорошая доходность – арендодатели стараются забрать себе как минимум часть этого дохода.
— Ждете ли вы увеличения числа M&A-сделок на рынке земли?
— На этом рынке в последние годы активность не утихала. Мы двигаемся от одной крупной сделки к другой. Но большинство сделок не носят публичного характера, и о них мало кто знает. Но сейчас мы видим, что в публичную плоскость могут выйти достаточно большие массивы земель. Это очень громкие имена, и, как правило, непрофильные для АПК компании. Я жду, что в 2021 году часть этих имен легализуется на рынке – в том числе те, кто уже ранее вышел на него. Так, можно ожидать новых крупных сделок от 50 тыс. га каждая.
Источник: http://zerno.avs.ru/
